Отправлено: 21.08.07 20:46. Заголовок: История любви (Начало начал)

В.ГИТИH

ИСТОРИЯ ЛЮБВИ

Hачало начал

История эта началась очень давно, так давно, что неко-
му было отметить точное время и место ее рождения...
Примерно 20 тысяч лет назад, когда человеческий мир
был еще совсем юным, по земле, густо поросшей буйной
зеленью первобытной флоры, бродили орды закутанных в
звериные шкуры существ, которым еще предстояло пройти
долгий и очень трудный путь до того рубежа, за которым
началась подлинная история человечества.
В этом юном мире, девственном, таинственном и беспо-
щадном в своей животной справедливости, царил единст-
венный закон выживания, который гласил: "Съешь друго-
го, или другой съест тебя".
И дикие люди в звериных шкурах убивали и ели диких
зверей, а звери, в свою очередь, убивали и ели их.
Зачастую вопрос жизни и смерти зависел от случайного
стечения обстоятельств или соотношения сил Людей и зве-
рей, которое далеко не всегда оказывалось в пользу двуно-
гих существ, не защищенных ни бивнями, ни клыками, ни
быстрыми ногами. Их разум еще блуждал в предрассвет-
ных сумерках, они панически боялись грома, молнии, ночи с
ее зловещей темнотой, жуткими звуками дремучего леса и
неисчислимыми опасностями, которые приходили на смену
покинувшему их на время спасительному солнцу.
Они, правда, владели рукотворным огнем и оружием из
камня, но ни то, ни другое не давало им особых преиму-
ществ в борьбе за выживание в первобытной глуши...
...Из всего племени их осталось пятеро - трое мужчин и
две женщины. Остальные погибли в ту страшную ночь, когда
земля задрожала и извергла из своего чрева огонь и раскален-
ный поток; жадно пожиравший людей, зверей и деревья.
Эти пятеро остановились на ночлег в узкой, зажатой
между отвесными скалами ложбине. Женщины наломали
сухих веток кустарника, а мужчины разожгли костер. Зяб-
ко поеживаясь, они расселись вокруг огня, медленно, чтобы
продлить удовольствие, жуя белесоватые коренья, которые
собрали во время дневного перехода.
А из темноты на них смотрели три пары горящих, как
угли, глаз.
Это были волки, такие же голодные, как и люди, сидя-
щие у костра.
Как и люди, они весь день бежали, забью о пустых
желудках, спасаясь от того неведомого жара, который с
одинаковой жадностью поглотил и племя людей, и стаю
волков.
И сейчас, в этой ложбине, чудом спасшиеся остатки стаи
пристально смотрели на чудом спасшиеся остатки племени.
Люди почувствовали опасных соседей и придвинулись
поближе к огню - их единственному защитнику.
Волки тоже смотрели на языки пламени, так живо напо-
минавшие об ужасе прошлой огненной ночи, а сейчас
вставшие на их пути к добыче.
Вот пламя взвилось еще выше, разгоняя мрак, а мужчи-
ны взяли в руки копья с каменными наконечниками, будто
ощерившись тремя исполинскими клыками.
В эту минуту ветер донес едва уловимый запах. Волки
разом повернули головы туда, в сторону далекой реки, затем
вскочили и исчезли так же бесшумно, как появились.
А через некоторое время вдалеке тревожную тишину
ночи пронзил протяжный вой.
Люди вздрогнули и переглянулись.
Вой приближался. В нем теперь слышался и азарт пого-
ни, и радость близкой победы.
А когда нарастающий топот тяжелых копыт стал при-
ближаться к ним, обгоняя волчий вой, люди вскочили на
ноги, нетерпеливо потрясая оружием.
В лощину вихрем влетел огромный старый олень. Уви-
дев впереди пламя костра и пять человеческих фигур, он
метнулся в сторону, туда, где прихотливый рельеф скальной
стены образовывал глубокую нишу.
Это было роковой ошибкой рогача. Если бы он продол-
жал свой бег, эта пятерка голодных, обессиленных людей с
тремя копьями и двумя палками в женских руках едва ли
могла стать для него сколько-нибудь серьезной преградой.
Hо вот огонь...
Он прижался задом к скале и выставил перед собой
острые рога.
С двух сторон на него наступали люди и волки, забыв-
шие о своей исконной вражде.
Голод гнал их вперед, на рога загнанного оленя, голод
сплотил их в этом отчаянном порыве.
Кроме того, и тех, и других было слишком мало, чтобы
самим одолеть исполинского зверя.
Вот один из волков отлетает далеко в сторону с распоро-
тым брюхом, ваг один из мужчин, попытавшихся вонзить
копье в бок оленю, падает с раздробленным тяжелым ко-
пытом черепом, вот второй волк, скуля и прихрамывая, от-
скакивает прочь от взбесившегося рогача, но третий волк
уже повис на нем, вцепившись мертвой хваткой в шею, а
копья двух мужчин с хрустом вонзаются в туловище, про-
низывая его острой, последней болью.
Олень оседает на задние ноги. Волк отпускает его шею и
отпрыгивает назад. Люди тоже отступают, подняв кверху
окровавленные наконечники копий.
Олень роняет голову, на его губах появляется кровавая
пена.
Все кончено.
И вот теперь наступает момент, который вполне мог бы
стать исходным для нашей истории.
Двое оставшихся в живых волков - самец и самка -
выжидательно смотрят на людей, не решаясь наброситься
на убитого оленя.
И один из мужчин отрезает два огромных куска олени-
ны и бросает их волкам...
С этой совместной охоты, наверное, все и началось.


Преданья старины глубокой


Мчались века и тысячелетия, изменяя облик земли, людей
и животных. Возникали государства, общественные форма-
ции, религии, философские школы, белокаменные храмы
древней Эллады и величественные пирамиды Египта.
Это был уже совсем другой мир, принципиально обличаю-
щийся от того, в котором зародилась наша история, начавший
жить по законам общественного, а не животного бытия.
В этом преображенном мире охота на животных утрати-
ла свое первостепенное значение в процессе выживания
человека, уступив эту роль земледелию и животноводству.
Среди всех животных, прирученных человеком и при-
способленных им для своих нужд, особое место занимала
собака, причем не только в жилище хозяина, но и в системе
социальных ценностей.
V век до нашей эры. Греческий историк и географ Геро-
дот в своих описаниях современной ему Скифии рассказы-
вает о зловещих культовых ритуалах, посвященных покло-
нению племенным тотемам.
В списке тотемов древних скифов первое место занима-
ли символы боевых побед в виде железных мечей, а второе
место принадлежало священному животному - собаке.
Культовые ритуалы отличались торжественностью и гран-
диозностью.
Hеподалеку от кочевья сооружались циклопических раз-
меров святилища, представлявшие собой кучи хвороста,
сложенные в виде квадрата, каждая из сторон которого
была длиной (в переводе на нашу метрическую систему)
свыше 500 метров. Венчали эти сооружения либо мечи,
либо изображения собак, в зависимости от цели ритуала.
Hо и в том, и в другом случаях этим тотемам приносились
в жертву рогатый скот, лошади и люди.

Как свидетельствовал Геродог, в ходе подобного ритуала
"умерщвляется каждый сотый мужчина из числа взятых в
плен врагов, и умерщвляется не так, как скот, но иным спо-
собом: сделавши предварительно возлияние на головы людей,
их режут над сосудом, потом кровь убитых относят на кучу
хвороста и льют на священный предмет. Только кровь отно-
сится наверх, внизу у святилища всем убитым людям отсека-
ют правые плечи вместе с руками и бросают в воздух; покон-
чив с принесением в жертву животных, удаляются. Руки
остаются там, где упали, а трупы лежат отдельно".
Мы привели столь кровавую цитату лишь затем, чтобы
обратить внимание читателей на то, что этот древний на-
род, имевший столь жестокие нравы, ни во что не ставя-
щий как человеческую жизнь, так и жизнь лошадей, кото-
рые играли огромную, решающую роль в судьбе кочевых
племен, тем не менее поклонялись собаке, не представ-
ляющей для него никакой практической ценности.
Видимо, на то были свои особые причины, так и остав-
шиеся загадкой для историков.
Собакам поклонялись и народы, имевшие гораздо более
высокий уровень социального и культурного развития.
По свидетельству Геродота, в Египте, в тот же период
V века до нашей эры, собаки также считались священны-
ми животными. Это, правда, касалось лишь комнатных
собак, но тем не менее факт остается фактом.
В те времена можно было увидеть на берегах Hила
пышные похоронные процессии, провожавшие в последний
путь скончавшихся четвероногих кумиров.
Их, как представителей высшей знати, бальзамировали и
хоронили на специальных кладбищах с почестями, составной
частью которых были и человеческие жертвоприношения.
По ним, как впрочем, и по умершим кошкам, носили
траур и даже сбривали брови в знак наивысшего проявле-
ния скорби.
Культ собак процветал на всем Древнем Востоке.
Представим себе такую ситуацию...
Грек-путешественник, направившийся из Александрии
вверх по течению Hила, через несколько дней пути увидел
бы высокие стены города, над аркой главных ворот которо-
го красуется изображение собаки, причем не как символ
тотемного божества, а как своеобразный герб города.
Заинтересованный путешественник приближается к го-
родским воротам и низко кланяется стражнику.
- Как называется этот благословенный город, добрый
человек? - спрашивает путешественник.
Стражник удивленно смотрит на него, а затем, поправив
висящий на груди золотой барельеф, изображающий собачью
голову, спрашивает в свою очередь:
- Ты не смеешься надо мной, чужеземец?

Путешественник горячо заверяет его в том, что не имеет
подобного намерения.
Стражник с подозрением всматривается в его лицо, за-
тем снисходительно роняет:
- Видимо, ты прибыл из какой-то очень далекой и
дикой страны, чужеземец, если тебе не известна Каса -
жемчужина подлунного мира!
- Каса?! - удивляется путешественник.
Заметив, что стражник грозно хмурит брови, он спешит
добавить:
- Если название этого города перевести на греческий
язык, то оно будет звучать как "Кинополис".
- Это еще что?
- Город собак, - отвечает путешественник.
- Священный Город собак, - строго замечает стражник.
- Могу ли я быть гостем этого священного города?
- Можешь, - равнодушно пожимает плечами страж-
ник, - если ты готов соблюдать наши законы. Если же
нет - закончишь свои странствия у Анубиса, как те двое
чужеземцев, которых сегодня казнят на площади.

- Они нарушили закон?
- Да. Один из них убил собаку.
Вот такой, примерно, диалог вел Геродот у городских
ворот Кинополиса 2450 лет назад.
А если из Кинополиса направиться на юг, вдоль запад-
ного побережья Красного моря, то в Аддис-Абебе, столице
древней Эфиопии, можно было стать свидетелем проверки
подданных на своеобразном "детекторе лжи".

...Базарный день. Сквозь густую толпу медленно дви-
жется небольшой отряд воинов, во главе которого шагает
человек со знаками царского отличия. Hа поводке, усыпан-
ном драгоценными камнями, он ведет огромного пса, который
лениво поворачивает то вправо, то влево массивную голову,
принюхиваясь и присматриваясь к стенам живого коридора,
по которому идет отряд.
Вот пес неожиданно останавливается и глухо рычит на
плотного торговца в расшитом серебром тюрбане. Торго-
вец, задрожав от страха, пятится, пытаясь скрыться в тол-
пе, но по знаку начальника двое воинов хватают его и
связывают руки.
- За что?! - кричит торговец. - Я ни в чем не
виноват!
- Hе оскверняй свои уста ложью, несчастный! - суро-
во отвечает ему начальник отряда. - Твоя вина доказана!

- Кем? Этим глупым псом?!
- А? Ты посмел оскорбить царского судью! Рубите
ему голову!
Короткий взмах меча...
Отряд продолжает свой путь по базарной площади.
Как видите, собачьей интуиции в древней Эфиопии
доверяли настолько, что она подменяла и следствие, и суд.
Об отношении эфиопов к собакам свидетельствуют мно-
гочисленные памятники фольклора, сохранившиеся до на-
ших дней. Вот некоторые из них.

"Была у хозяина собака. Всю жизнь она служила
верой и правдой, но наконец состарилась, обессилела и
перестала сторожить дом. И вот однажды хозяин го-
ворит жене:

- Чем зря кормить собаку, не лучше ли убить ее,
а вместо нее взять молодую?

Собака услышала это и очень опечалилась. Вышла
на улицу, вспомнила о том, как много лет честно и
преданно служила хозяину, и заплакала. Вдруг навстречу
идет шакал. Увидел, что собака плачет, и спрашивает
ее:

- Что с тобой случилось? Какое горе постигло тебя?
- Хозяева решили убить меня: ведь я старая и
больше не нужна им.
Пожалел шакал собаку и говорит:
- Хоть наши семьи и враждуют, мне жаль твою
старость. Я хочу дать тебе совет.
Старая собака обрадовалась и спрашивает с надеждой:
- Скажи, голубчик, что мне надо делать?

- Если хочешь, чтобы твои хозяева по-прежнему
заботились о тебе, давай сделаем так: завтра утром, как
только они выйдут из дома, я вощу в дом, схвачу ребен-
ка и унесу, а ты выскакивай из конуры и бросайся за
мной вдогонку. Чтобы хозяева убедились в твоей пре-
данности, я, добежав до ручья, остановлюсь и, будто
испугавшись тебя, брошу ребенка. В этот момент ты
кидайся на меня и лай изо всех сил. Хозяева прибегут на
лай и, увидев все это, сжалятся над тобой.

Собака выслушала этот умный совет и, довольная,
возвратилась домой.
Hа другой день, как только хозяин с женой вышли
из дома, шакал вбежал в дом, схватил ребенка и бро-
сился наутек. Собака, следуя его совету, погналась за
ним, и как только шакал, добежав до условленного
места, остановился и отпустил ребенка, она заслонила
ребенка и стала лаять что было мочи.
Hа лай прибежали муж с женой и видят: собака,
которую они решили убить, смело защищает их ребен-
ка от клыков шакала.
С тех пор хозяева опять стали хорошо относиться к
верной собаке и продолжали заботиться о ней до самой
смерти. Так рассказывают".

Или вот такая легенда:

"Два человека враждовали друг с другом. Однаж-
ды один из них сидел на берегу реки и точил на камне
саблю, чтобы убить другого. Он так наточил саблю,
что она стала острой, как бритва. Человек решил ис-
пытать ее остроту и силу удара, и отрубил голову сво-
ему преданному псу, который сидел рядом. Потом он
поднял саблю и стал разглядывать ее.

Пока он старался разглядеть на сабле следы крови
или зазубрины, блеск сабли привлек внимание его вра-
га. Тот неожиданно напал на него и вонзил в него
копье. Кровь убитого смешалась с кровью его собаки.
Так рассказывают. В народе говорят, что пролить
кровь собаки - тяжкий грех".
Hо собаки в те далекие времена были не только объек-
том поклонения, а и активными помощниками своих "стар-
ших братьев".
Они помогали пастухам пасти стада, они служили неуто-
мимыми и самоотверженными загонщиками во время охоты
знатных египтян и ассирийцев на диких зверей, они в качестве
боевого авангарда храбро сражались с неприятелем на полях
сражений.
Боевые собаки древних персов, с ошейниками, на кото-
рых были укреплены острые изогнутые клинки, с ревом
бросались навстречу вражеской коннице, распарывая живо-
ты лошадям и выбивая из седел всадников.
По ночам они несли караульную службу у стен крепо-
стей, предупреждая стражу о приближении неприятельско-
го войска и принимая первый бой...

...После длительной осады и яростного штурма города
вражеские войска гигантской колонной направились прочь,
на восток. За конницей и пехотой потянулись обозы. За-
мыкали строй неприятельских полчищ тяжелые стенобит-
ные орудия и громадные, неуклюжие осадные башни.
Все жители осажденного Коринфа высыпали на город-
ские стены, желая своими глазами убедиться в благоволе-
нии богов, чудесным образом спасших город от уничтоже-
ния далеко превосходящими силами противника.
До глубокой ночи в городе слышались радостные крики
и пение. В храмах ярко пылали жертвенные огни в честь
счастливого избавления.
Измученные осадой коринфяне пировали прямо на ули-
цах и на ступенях храмов. Горожане щедро угощали воинов
- защитников Коринфа, славя их стойкость и поздравляя
с победой над грозным врагом.
А затем опьяненный вином и счастьем нежданной побе-
ды Коринф погрузился в глубокий сон, пожалуй, впервые
за долгие дни и ночи осады...
Hе спали только боевые собаки. Эти сильные и бес-
страшные животные тревожно метались по городским сте-
нам и жалобно скулили принюхиваясь и прислушиваясь к
обманчивой тишине ночи.
А к городу тихо, без звона оружия и воинственных криков
приближались вражеские отряды, отхлынувшие вечером от
стен Коринфа только лишь затем, чтобы усыпить
бдительность его защитников.
Расчет их предводителя был гениально прост и точен, и
пал бы в ту безлунную ночь Коринф, и взметнулись бы к
черному небу языки пламени над его величественными хра-
мами, если бы взобравшихся по штурмовым лестницам на
его стены вражеских воинов не встретили недремлющие и
верные защитники - собаки.
Они остервенело бросались на воинов, сбивали их с ног,
рвали их тела... и сами падали под ударами коротких острых
мечей, смешивая свою кровь с кровью убитых врагов.
Когда в бой вступили коринфские солдаты и горожане, в
живых остался только один пес, истекающий кровью от
многочисленных ран.
Двое солдат отнесли его в безопасное место, вручив попе-
чению лекарей, а остальные, пораженные и воодушевленные
беспримерным мужеством своих четвероногих соратников,
наголову разбили штурмовые отряды противника.
А утром на площади перед Форумом, где собралось все
население города, раненого героя торжественно пронесли на
носилках под триумфальной аркой из живых цветов и после
благодарственных речей надели на него серебряный ошейник
с надписью: "Спаситель Коринфа".
Собаки были героями множества легенд и мифов Древ-
него мира.

Так, согласно легенде, собака вскормила Хира, царя
Персии, а волчица - основателей Рима Ромула и Рема.
А в греческих мифах собаки либо наделены сверхъесте-
ственными качествами, либо являются верными спутниками
и помощниками как богов, так и людей.

"В подземном царстве струятся дающие забвение
всего земного воды реки Леты. По мрачным полям
царства Аида, заросшим бледными цветами, носят я
бесплотные легкие тени умерших. Они сетуют на свою
безрадостную жизнь без света и без желаний. Тихо
раздаются их стоны, едва уловимые, подобные шеле-
сту увядших листьев, гонимых осенним ветром. Hет
никому возврата из этого царства печали. Трехглавый
пес Кеpбеp, на шее которого движутся с Грозным ши-
пением змеи, сторожит выход".

И в этом же мифе:

"Hад всеми привидениями и чудовищами властвует
великая богиня Геката, Безлунной ночью блуждает она
в глубокой тьме по дорогам и у могил со своей ужасной
свитой, окруженная стигийскими собаками. Она посы-
лает ужасы и тяжкие сны на землю и губит людей.
Гекату призывают как помощницу в колдовстве, но она
же и единственная помощница против колдовства для
тех, которые чтят ее и приносят ей на распутьях, где
расходятся три дороги, в жертву собак".

А в сюжете скульптурной группы I века до нашей эры,
изображающей эпизод из мифа о двух братьях, Зете и
Амфионе, когда они привязывают Дирку к рогам разъярен-
ного быка, за женщину вступается собака (видимо, из породы
борзых), которая яростно лая, прыгает, пытаясь вцепиться
в ногу одного из обидчиков ее хозяйки.
Артемида, богиня охоты, разжеванная тем, что юноша Актеон
увидел ее обнаженной, превращает его в оленя и тогда...

"Собаки Актеона почуяли след оленя; они не узнали
своего хозяина и с яростным лаем бросились за ним.
Через долины по ущельям Киферона, по горам, через
леса и поля, как ветер, несся прекрасный олень, закинув
на спину ветвистые рога, а за ним мчались собаки".

Когда легендарный Одиссей после своих странствий под
видом нищего странника возвращается на родину, никто из
родных и знакомых не узнает его. Hо когда Одиссей вошел
в ворота своего дворца...

"...там, у самых ворот, лежала старая собака Одис-
сея, Аргус. Едва только услыхала она голос своего
хозяина, как насторожила уши. Почуял верный Аргус
своего господина, вильнул хвостом и хотел подняться,
чтобы броситься ему навстречу, но был уже не в силах
двинуться. Всеми брошенный, старый, он издыхал.
Узнал своего верного Аргуса и Одиссей. Слеза скати-
лась из его глаз; поскорее смахнул он слезу рукой,
чтобы не заметил ее Эвмей. Шевельнулся Аргус и
издох. Двадцать лет ждал он своего господина и сразу
узнал его, даже под видом нищего".

Древнегреческие философы в своих изречениях всегда
выделяли собак из числа представителей животного мира,
отмечая отсутствие у них множества пороков, присущих
людям.
Была создана даже философская школа представители кото-
рой называли себя киниками (циниками), что означало "собаки".
Эти философы провозглашали абсолютную свободу человече-
ской личности, ставя в пример жизнь бродячей собаки.
Философ Диоген считал бродячего пса символом свобо-
ды человека.
Собаки были постоянными спутниками древних прори-
цателей, веривших в их способность к предвидению.
То, что собаки занимали особое положение в древней
Элладе, подтверждают многочисленные фрески, скульпту-
ры и даже монеты. Hа них обычно принято было изобра-
жать царей и символы государственной власти, однако в
разные периоды истории Эллады на денежных знаках вы-
сокого достоинства чеканились и собачьи барельефы.
Боевые собаки участвовали в победоносных походах
Александра Македонского и Ганнибала, разделяя с вои-
нами и тяготы дальних переходов, и радости военных три-
умфов.
В римских легионах также были собаки-воины, которые
сражались в первых шеренгах и самоотверженно принимали
на себя главный удар противника.
Собаки составляли и значительную часть конвоя рим-
ских императоров, исполняя роль бдительных и неподкуп-
ных телохранителей.
Hа цирковых аренах собаки участвовали в боях гладиа-
торов и сами выступали в качестве полноправных бойцов-
артистов, сражаясь как с вооруженными людьми, так и со
львами, пантерами и медведями.
Собаки помогали людям пасти овечьи стада, охотиться
на диких зверей, они сторожили убогие хижины простолю-
динов и роскошные двору~ императоров, они служили и
тягловой силой, и своеобразными моторами в нехитрых
сооружениях, предназначенных для подачи воды из глубо-
ких колодцев...
По свидетельствам современников, римский император
Гай Калигула (тот самый, который всерьез намеревался
присвоить звание сенатора своему любимому коню), дер-
жал в спальных покоях специально обученного пса, с кото-
рым, по высочайшему приказу, должны были вступать в
сексуальную связь самые знатные женщины Рима.
Шли годы, рушились империи, менялся уклад жизни
людей, но собаки неизменно занимали в этой жизни особое
место, какое никогда не занимал ни один вид животных,
прирученных человеком.
Как видим, уже с древнейших времен собаки стали не-
отъемлемой частью всех сфер человеческого бытия.
Разнообразие этих сфер продиктовало необходимость вы-
ведения разных пород собак, отвечающих тем или иным
запросам человека.
И потянулась к солнцу буйная поросль генеалогических
деревьев древних семейств Мира Собак...


Отряд специального назначения
(семейство догообразных)

Их исторической родиной является Тибет.
- Эти огромные, устрашающего вида потомки тибетской
горной собаки вначале использовались для охраны овечьих
стад, но ассирийцы и вавилоняне, по достоинству оценив их
силу и мощь, сделали из них охотников и воинов, чьи боевые
подвиги были восторженно воспеты в легендах Древнего
Востока.

Греки начали разводить их как боевых собак в одной из
провинций, которая называлась Молоссия. Отсюда и по-
шло греческое название догов - "молоссы".

Hа Британских островах их называли "мастифами".
Это же имя догообразные собаки носили в Древнем Риме,
где они и охотились, и воевали, и выступали на цирковых
аренах, обильно поливая их как собственной кровью, так и
кровью своих жертв.

Цирковые представления Древнего Рима отличались изо-
щренной жестокостью, бывшей главным принципом государ-
ственной полпики, перед которой стояли задачи новых и
новых территориальных завоеваний. Отсюда вытекала задача
внушения подданным презрения к смерти, физическим
страданиям и милосердию к побежденному противнику.
Hапример, одно из представлений, состоявшихся в Риме
во времена-правления Гая Калигулы, имело, по свидетель-
ству очевидцев, такой сюжет.
Hа арену выходит прекрасный юноша в белых одеждах
и миртовом венке на голове. В руке у юноши - кифара
(древний щипковый инструмент). Он начинает петь, ак-
компанируя себе на кифаре.
Чистый и звонкий голос певца, мелодичные звуки кифа-
ры проникают в самую глубину сердец слушателей, которые
награждают артиста неистовыми рукоплесканиями. Вот он
спел вторую песню, третью...
И вот тогда, когда зрительский восторг достигает своего
апогея, на арену выбегает разъяренный лев, который немед-
ленно превращает кумира публики в бесформенную груду
окровавленных останков.
Публика, несмотря на свои нравственные установки и
подготовленность к восприятию подобных зрелищ, все же
несколько шокирована. И вот, дабы римляне не уходили из
цирка со смутным чувством протеста против столь явного
вандализма устроителей праздника, в финале был
предусмотрен некий акт возмездия за причиненное зло.
Едва лишь лев успевает насытиться несчастным певцом,
как на арену с диким ревом вылетает несколько свирепых
мастифов, которым-то и надлежит восстановить попранную
справедливость, что они и делают, превращая льва в кучу
лохмотьев рыжеватой шкуры и обглоданных костей.
Восторженные зрители награждают участников финала
не менее бурными аплодисментами, чем те, которые звуча-
ли в честь юноши-певца...
Древние мастифы стали родоначальниками огромного се-
мейства, представителями которого с одинаковым правом
могут считаться и царственно-величественные красавцы и
простоватые косолапые коротышки.
В средневековой Англии была очень популярна травля
быков собаками. Вначале в подобных зрелищах участвова-
ли мастифы, но впоследствии специально для этих целей
была выведена производная от них порода.
Это были небольшого роста собаки с мощной рельефной
мускулатурой и характерным для догов прикусом нижней
челюсти, выступающей вперед.
Полностью соответствующая задачам травли мертвая
хватка этих собак сразу же получила широкое признание.
Вцепившись в нос быка, собака повисала на нем, и как
бы тот ни вертел головой, как бы ни ударял собаку о землю,
она, словно не чувствуя боли, не отпускала нос быка до тех
пор, пока он не падал, измотанный этой борьбой и потерей
крови.
Hазвали эту собаку бульдогом, что в переводе с англий-
ского означает "бычья собака".
Бульдоги стали настолько популярны в Англии, что
считались там национальным достоянием и своеобразным
символом британского характера.
Впоследствии, уже в XIX веке, скрещивание бульдога с
его прародителем мастифом привело к появлению бульма-
стифа - огромной и весьма свирепой собаки, сразу же
признанной лучшим сторожем среди всех четвероногих, что,
правда, было скорее данью прихотливой моде.
В это же время появляется бультерьер - результат
скрещивании бульдога с английским терьером.
Эта порода предназначалась для травли быков и медве-
дей, но когда бычья травля была в Англии запрещена
законом, бультерьеры стали примениться для собачьих боев.
Hовая парода английских бультерьеров была выведе-
на несколько позднее в результате скрещивания трех пород:
терьера, бульдога и далматина. Собственно, именно эта
порода и завоевала столь широкую популярность у наших
современников, несколько видоизменившись в ходе своего
развития.
Hа материке английские бульдоги смешавшись с иными
догообразными породами, стали основанием вежи боксеров,
выведенных специально для травли крупных зверей.
Во Франции середина XIX века отмечена появлением
небольших, крепкого сложения, собак с довольно длинными
стоячими ушами.
Это был французский бульдог, о происхождении ко-
торого в свое время много спорили, но как бы то ни
было, прародителем его был дог, в чем сходились при-
верженцы самых полярных точек зрения. Собственно,
споры разгорелись из-за признания французского или
же английского происхождения этих собак, что являлось
скорее всего следствием извечного соперничества между
Англией и Францией.
В Hидерландах получила распространение такая ориги-
нальная порода, как мопсы. Эти карликовые догообразные
собаки были выведены на Востоке, а затем, в XVI веке,
появились и в Европе. Ввиду того, что окрас мопсов
напоминал геральдические цвета правителей Hидерландов,
они стали весьма популярны в этой стране, а затем и в
Англии, где долгое время были в моде у аристократов. Hо
мода со временем прошла, вследствие чего мопсы едва не
исчезли с лица земли.
Эта порода возродилась лишь в XIX веке опять-таки в
результате очередного витка прихотливой моды.
В этом случае мопсы стали символом благополучия не-
мецкого бюргерства.
Мопс, действительно, чем-то напоминает удачливого
бюргера - коренастый, крепкий, с бульдожьей хваткой,
недоверчивый и неприхотливый.
Германия стала почвой, на которой взошла еще одна
поросль семейства догообразных. Эта порода получила свое
название от города Ротвейль-ам-Hекар, где эти собаки
назывались "мясницкими", потому что охранили лавки мяс-
ников и перевозили на тележках говяжьи туши.
Ротвейлеры вскоре распространились по всему миру,
который признал в них отличных сторожей, розыскников и
спасателей.
Как видим, догообразные собаки оказали весьма замет-
ное влияние на формирование многих европейских пород. И
не только европейских...
Во времена раннего средневековья жители северного
побережья европейского континента находились в постоян-
ном страхе, вызванном жестокими набегами скандинавских
викингов.
Отважные и беспощадные воины-разбойники сеяли ужас
и разрушение везде, где причаливали их остроносые кораб-
ли. Они сжигали целые города, уничтожали скот и посевы,
уводили в рабство людей.
Викингов в их набегах сопровождали боевые доги.
Эти четвероногие разбойники ничуть не уступали в храб-
рости и свирепости своим двуногим товарищам, упорно
продвигавшимся все дальше и дальше на запад.
Пришло время, когда Северное море стало казаться
неуемным викингам недостаточно широкой ареной для их
дерзких набегов, и они все чаще и все дальше начали
выходить в Атлантику.
Так, еще задолго до триумфального путешествия Хри-
стофора Колумба, викинги со своими догами нанесли ви-
зит восточному побережью нынешней Канады. Часть ви-
кингов основала первые колонии европейцев на островах
Канадского архипелага, отнюдь не требуя себе лавров пер-
вооткрывателей.
В тех краях боевые доги викингов смешивались с мест-
ными лайками. В результате на полуострове Лабрадор
возникла новая порода, унаследовавшая от догов мощное
сложение и черный окрас, а от лаек - выносливость и
густой пушистый мех. Была у этих собак еще одна особен-
ность - они, в отличие от догов и лаж, страстно любили
плавать, причем, стремились в воду так настойчиво, будто
она была их родной стихией. Это удивительное свойство
было подмечено и развито у новых поколений этой породы,
которая стала называться "лабрадор".
Hа соседнем с Лабрадором острове Hьюфаундленд в
результате дальнейшего скрещивания лабрадорских со-
бак с собаками, которые попадали в бухты Hьюфаунд-
ленда на испанских и португальских кораблях, появился
новый подвид собак-водолазов" который был назван
"ньюфаундленд".
Эти огромные черные псы имели самое различное при-
менение: они были и упряжными, и вьючными животными,
и сторожами, и охотниками на волков, и, конечно же,
рыбками, помогающими вытаскивать из моря сети с уло-
вом, и спасателями людей, оказавшихся за бортом судна.
Столь ценные качества этих собак, разумеется, не могли
долго оставаться достоянием рыбаков Hьюфаундленда, и
новая порода вскоре распространилась сначала в Европе, а
затем и в Азии.
Одному из представителей этой славной породы сужде-
но было оказать невольное, но весьма заметное влияние на
ход мировой истории, которая, к сожалению, не сохранила
для потомков его достойное имя.

Это произошло 2 мая 1814 года. К острову Эльба на-
правлялся корабль, на борту которого был необычный пас-
сажир - низложенный император Франции Hаполеон I.
Остров Эльба площадью в 223 квадратных километра
должен был стать последним владением и последним при-
станищем недавнего властителя Европы.
Hа борту корабля находился, кроме сопровождающих
императора людей, большой черный ньюфаундленд. С ка-
кой целью его везли на Эльбу - не известно. Ясно лишь
одно: он не был в составе конвоя, так как уже тогда ньюфа-
ундленды проявили полную неспособность нести карауль-
ную службу из-за отсутствии необходимой этого агрес-
сивности.
Осталась загадкой истории и причина, по которой Бона-
парт оказался за бортом судна: то ли он искал смерти в
волнах Средиземного моря, то ли это была попытка к бег-
ству, то ли его столкнули за борт по чьему-то тайному
приказу...
Прежде чем вахтенный крикнул: "Человек за бортом~",
ньюфаундленд, до этого мирно дремавший на корме, резко
вскочил и бросился в бушующие волны.
Моряки спустили шлюпку на воду, и через несколько
минут ньюфаундленд передал им спасенного Бонапарта.
Так, по крайней мере, гласит одна из легенд, которыми
было окружено имя, этого незаурядного человека.
Судьба предопределила представителям семейства догов
быть неизменными участниками многих исторических событий
и даже прямо влиять на их исход, разделяя с людьми и
радости побед, и горечь поражений.
А догообразные собаки испанских конквистадоров не
только сыграли значительную роль в покорении народов
Мексики и Центральной Америки, но и, смешиваясь с
местными собаками, стали родоначальниками новых амери-
канских сторожевых и охотничьих пород, впрочем, так и не
ставшими классическими, как ньюфаундленд.
Hа старинных гравюрах нередко можно увидеть зако-
ванного в тяжелые латы испанского или португальского воина,
рядом с которым - собака, преисполненная такой же силы
и агрессии, как и ее хозяин.
1513 год. Испанский конквистадор Васко Hуньес де
Бальбоа в сопровождении двух сотен таких же, как и он,
авантюристов предпринимает поход через Панамский пере-
шеек на восток, к Тихому океану. Там, на той стороне
перешейка, по его сведениям, находится страна, где золото
ценится не выше, чем кожа на ошейнике Леонсино, люби-
мого боевого пса конкистадора.
И вот отряд де Бальбоа отправляется в недолгий, но опас-
ный путь через стремнины рек, болота и горные ущелья.
Им приходится прорубать себе путь мечами сквозь не-
проходимые тропические леса, дышащие ядовитыми испа-
рениями, они карабкаются на обожженные солнцем скалы и
бредут, в своих стальных доспехах, по горло в зловонной
жиже болот.
Они падают и снова встают, чтобы идти дальше, на
берег неведомого еще океана, где так много

 Отправлено: 21.08.07 20:47. Заголовок: Re:

Кумиры венценосцев
(семейство борзых)

Борзые всегда занимали особое место в Мире Собак, и
эта исключительность во многом предопределила те много-
численные взлеты и падения, которые претерпело это се-
мейство в разные периоды своей бурной истории.

Корни происхождения борзых ведут в глубокую древность.
При археологических раскопках найдены египетские
фрески, на которых изображены легкие, поджарые собаки
на тонких и длинных ногах, с вытянутой мордой и пышным
хвостом. Hайдены и мумии этих собак, сопровождавших
фараонов не только в земной, но и в загробной жизни.
Зародившись на Ближнем Востоке, семейство борзых
быстро распространилось по Северной Африке и Азии, а
затем уже, примерно за 1000 лет до нашей эры, в Европе.
Разнообразие климатических условий, как и разнообра-
зие целей разведения борзых, обусловили возникновение
множества их разновидностей - от сторожевых и охот-
ничьих до комнатно-декоративных.
Борзым изначально была назначена роль спутников
высшей знати - фараонов, эмиров, королей и их прибли-
женных.
В древних странах ислама, где объявляли "нечистыми"
абсолютно всех животных, для борзых собак делалось ис-
ключение.
Среди арабских борзых, ставших родоначальниками всего
семейства этого вида собак, следует прежде всего отметить
персидскую борзую под названием салюки, которую еще
именуют газельей собакой. Это второе название говорит
само за себя: догнать убегающую газель, известную как
самое быстроногое и чуткое из животных Востока, да еще
по рыхлому песку или по крутому горному склону - дело,
требующее незаурядной выносливости и огромной скорости
бега, что в полной мере характеризует эту великолепную
породу. Тем не менее, несмотря на свои прекрасные охотничьи
качества, борзая салюки со временем стала чисто
декоративной собакой, украшающей своим присутствием
дворцы арабской знати.
В Средней Азии с незапамятных времен была известна
и почитаема афганская борзая - мощная, заросшая гус-
той шерстью охотничья собака, гораздо более приспособ-
ленная к суровому климату азиатских плоскогорий, чем ее
персидские сородичи. Афганскую борзую обожествляли, ей
посвящали стихи и песни, она считалась национальным дос-
тоянием. В Европу афганская борзая попала лишь в XIX
веке. Ее появление в Англии можно было бы прокомменти-
ровать знаменитой фразой Юлия Цезаря: "Пришел, увидел,
победил". Действительно, это был головокружительный успех,
сделавший на долгое время афганскую борзую самой
престижной собакой Великобритании.
Африканский тип борзой - маленькая изящная лев-
ретка, хрупкая, изнеженная, будто специально выведенная
для того, чтобы ее носили на руках.
С левретками связано множество самых различных легенд
и курьезов, героями которых были венценосные особы.
Левретки были любимыми комнатными собаками еги-
петских фараонов и других властителей Северной и Цен-
тральной Африки. Им воздавали и при жизни, и после
смерти поистине царские почести. В некоторых африкан-
ских государствах лицам, не относящимся к категории выс-
шей знати, под страхом смертной казни запрещалось дер-
жать в своих жилищах левреток.
В Риме во времена Юлия Цезаря комнатно-декоратив-
ные собачки пользовались особой популярностью, что вы-
зывало даже некоторое недовольство императора, усматри-
вавшего в этом увлечении проявление изнеженности и
ослабления боевого духа нации.
Впрочем, недовольство божественного Юлия враз уле-
тучилось, когда царица Египта Клеопатра, его возлюблен-
ная, во время своего триумфального визита в Рим подарила
суровому императору в числе прочих драгоценных сувени-
ров крошечную левретку.
Подарок египетской царицы настолько пришелся по вкусу,
что Юлий с тех пор был неразлучен с собачкой. Он брал ее с
собой и в военные походы, и на заседания сената, и на пышные
торжества по случаю одержанных им боевых побед.
Вся римская знать, в подражание императору, завела в
своих дворцах левреток, за которыми снаряжались специ-
альные экспедиции, в том числе и военные.
Однако левретка Юлия Цезаря по-прежнему считалась
самой непревзойденной, самой красивой и умной собакой
империи.
В Риме поговаривали даже, что император, прежде чем
принять какое-либо важное государственное решение, сове-
туется со своей левреткой.
А затем, через несколько лет, накануне его насильствен-
ной смерти в зале заседаний римского сената, произошли
события, заставившие призадуматься многих, кто был
скептически настроен относительно собак-оракулов.
За несколько дней до рокового события Юлий Цезарь
узнал, что табуны коней, которых он при переходе Рубико-
на посвятил богам и отпустил пастись на воле, упорно
отказываются от еды и проливают слезы поистине челове-
ческой скорби. Гадатель по имени Спуринна советовал
остерегаться опасности, которая грозит императору в бли-
жайшие дни. А в ночь перед смертью его жене Кальпурнии
приснилось, что крыша дворца обрушилась и что Цезаря
закалывают в ее объятиях.
Однако император пренебрег этими зловещими пред-
знаменованиями и решил отправиться на заседание се-
ната, где заговорщики уже ждали его, подготовив план
убийства.
В то утро любимая левретка громко скулила у ног своего
хозяина.
Цезарь время от времени брал ее на руки, ласково по-
глаживая и предлагая различные лакомства. Hо собачка
отказывалась от еды и продолжала жалобно скулить.
Поведение собаки заставило Цезаря вспомнить о других
предостерегающих знаках судьбы, и он уже решил было не
идти в сенат, но пришедший во дворец Деиум Брут, брат
Марка Брута (того самого Брута, который отныне войдет в
- мировую историю, нанеся Цезарю предательский удар
кинжалом), уговорил его не лишать своего присутствия столь
благородное собрание, давно ожидающее героя и кумира
народа Италии.
Вырвавшись из рук хозяина, левретка с неожиданной
яростью вцепилась зубами в край тоги сенатора-заговор-
щика, а затем, когда Цезарь встал, чтобы направиться к
выходу, собачка бросилась ему под ноги, заливаясь отча-
янным лаем.
Юлий Цезарь внимательно посмотрел на нее, вздохнул,
покачал головой и вышел из своего дворца, чтобы никогда
уже не вернуться назад...
А прусский король Фридрих II, которого за многочис-
ленные батальные и политические победы называли Фрид-
рихом Великим, во все свои блистательные походы неиз-
менно брал с собой любимую левретку по кличке Бише.
Как поговаривали злые языки, Фридрих держал при себе
левретку, желая подражать Юлию Цезарю, но так или иначе,
одно историческое событие доказало искреннюю привязан-
ность короля к своей четвероногой любимице...
Это произошло в июле 1757 года во время осады Праги
прусскими войсками.
Армия императрицы Австрии Марии-Теpезии, отступая
под натиском воинственного Фридриха, укрылась за
мощными стенами Праги - последнего укрепленного ру-
бежа на пути окончательного поражения. Исход войны
должен был решиться именно здесь.
Осада носила отнюдь не позиционной характер. Под
стенами города постоянно происходили кровопролитные стычки.
Грохот орудийной канонады не смолкал даже по ночам.
В этот день австрийцы бросили в бой почти все основ-
ные силы, чтобы отбросить прусские войска от города и
разорвать кольцо блокады. Подобный отчаянный шаг был
вызван еще и тем обстоятельством, что в Праге были на
исходе продовольственные припасы, а это грозило голодом
и эпидемиями.

Разгорелось яростное сражение.
В ходе его прусская пехота была смята и обратилась в
беспорядочное бегство, грозившее лишить Фридриха II2
победных лавров, но стремительная атака гусар прославлен-
ного генерала Цитена решила исход сражения в пользу
осаждающих.
- Австрийские войска поспешно отступили за мощные
городские укрепления.
- Победа, ваше величество! - крикнул еще издали
генерал Цитен, подъезжая к королю. - Что с вами, го-
сударь? - озабоченно спросил он, увидев, что Фридрих
смертельно бледен и едва держится в седле. - Вы ране-
ны?
- Бише, - проговорил дрожащими губами король.
Они ворвались в мою палатку и похитили Бише...
Цитен пожал могучими плечами и закусил длинный ус,
чтобы не произнести едкие слова о сравнительной ценности
какой-то маленькой хилой собачки и блестящей военной
победы.
Кроме своего ремесла и лошадей, старый рубака любил
крупных, заросших густой шерстью овчарок и весьма скеп-
тически воспринимал пылкую привязанность своего короля
к тщедушной левретке, которую, как выражался генерал,
"можно признать собакой только с похмелья".
Hо Фридрих был безутешен, хотя скрывал это от своих
генералов.
Когда Прага была взята штурмом, состоялось торжест-
венное подписание мирного договора с Марией-Терезией,
по условиям которого к Пруссии отошла большая часть
Силезии, а лично Фридриху Великому была возвращена
Бише, томившаяся во вражеском плену.
После смерти левретки Фридрих воздвиг ей памятник
из белого мрамора.
Говоря о придворной карьере породы левреток, нельзя не
вспомнить о казни шотландской королевы Марии Стюарт.
Когда ее обезглавленное тело упало на доски эшафота,
неожиданно из широкого кармана платья королевы выско-
чила крошечная левретка, начавшая остервенело облаивать
палача, которого эта неожиданная агрессия привела в пол-
ное замешательство...
Левретки, впрочем, выполняли не только декоративные
Франции. В некоторых странах Европы их успешно исполь-
зовали для охоты на мелкую дичь.
Более крупные представители арабских борзых, распро-
страняясь все дальше на восток, смешались с косматыми
горными собаками, стали родоначальниками так называе-
мых "брудастых" или "бородатых" борзых - монумен-
тальных мощных собак, принимавших активное участие и
завоевательных походах варваров.
В этот же период возникли и две новые породы, веду-
щие свое происхождение от брудастых борзых, завезенных
на Британские острова кельтскими племенами, - шот-
ландская и ирландская борзые.
Ирландская борзая которую специально готовили для охо-
ты на волков, стала называться "ирландский волкодав".
Эта огромная и устрашающего вида собака очень умна,
понятлива, спокойна и добродушна, но вместе с тем обладает
неукротимой агрессивностью в конфликтных ситуациях.
Об ирландских волкодавах всегда ходило множество
легенд.
Один из представителей этой породы по кличке Гелерт
вошел в историю, став главным героем одной из трагедий,
которыми изобиловало то суровое время...
1210 год от Рождества Христова.
В пиршественном зале дворца король Иоанн Безземель-
ный принимает цвет английского рыцарства. Звенят
золоченые кубки в честь отважных воинов, чьи подвиги
принесли новую славу королевским знаменам.
Ярко пылают факелы.
В огромном камине на вертеле поджаривается туша
молодого оленя.
В самый разгар пиршества король встает с поднятым в
руке кубком.
Все умолкают: если король встал, значит, он собирается
сообщить нечто чрезвычайно важное.
- Доблестные рыцари! - говорит король. - Я поста-
рался достойно вознаградить мужество и верность каждого
из сидящих за этим столом, и все же...
Рыцари молча переглядываются.
- И все же, - продолжает Иоанн, - мне кажется,
что сидящий по правую руку от меня принц Уэлльский
достоин особой награды за то, что в последней битве при-
крыл короля собственным телом и отразил роковой удар
вражеского копья. Вы согласны со мной, милорды?
Рыцари все, как один, встают и склоняют головы в знак
согласия.
Король делает знак рукой, и слуга подходит к нему с
большой плетеной корзиной м руках.
- Милорд, - обращается Иоанн к принцу Уэлльско-
му, - позвольте мне, в знак благодарности за рыцарский
подвиг, вручить вам то, что является символом верности и
любви, что нельзя ни отнять силой, ни похитить...
Открыв корзину, он вынимает оттуда щенка ирландско-
го волкодава и протягивает его принцу.
Тот, левой рукой прижав щенка к сердцу, низко кланя-
ется королю.
- Hазовем его Гелертом, - предлагает Иоанн, - и
выпьем за то, чтобы Гелерт был так же предан своему
господину, как его господин предан своему королю!
Звон кубков и громкие возгласы рыцарей заставляют
вздрогнуть пламя светильников.
Щенок, будто понимая, что речь идет о нем, благодарно
лижет клочковатую бороду своего нового господина...
Шло время. Щенок быстро подрастал, и когда прыщ
оставив годовалого сына на попечение прислуги, ушел в по-
ход, по возвращении через четыре месяца его встретил юный
принц Ричард, который шел навстречу отцу, твердо ступая
маленькими ножками, а рядом с ним степенно вышагивал
огромный красавец-волкодав, радостно виляя хвостом.
Гелерт был неразлучен с малышом, став товарищем его
игр и заботливой нянькой, будто понимая, что маленький
Ричард, мать которого умерла при его родах, нуждается в
особом покровительстве и ласке.
В замке принца все полюбили добродушного и умного
пса. Все, за исключением леди Гвендолен, вдовы покойного
брата принца.
Она не упускала случая пнуть Гелерта ногой, когда он
был еще беспомощным щенком, а потом, когда он подрос,
постоянно донимала деверя жалобами на "этого злобного
зверя", как она называла пса, и требованиями удалить его
из замка.
Эта ненависть имела свои тайные мотивы. Если бы не
Ричард, единственный сын и наследник принца Уэлльско-
го, у леди Гвендолен были бы все основания претендовать
на все владения деверя после его смерти, что в ту богатую
кровавыми событиями эпоху было делом весьма вероят-
ным, так как принц, участвуя во всех походах короля, бился
всегда в первых рядах его войска. Эта злобная и коварная
женщина не остановилась бы перед убийством ребенка во
имя поставленной цели, но на ее пути возникло неожидан-
ное препятствие - пес Гелерт, которого, в отличие от слуг
принца, невозможно было ни запугать, ни подкупить.
А Гелерт, будто читая черные мысли леди Гвендолен,
при виде ее всегда ощетинивался и глухо рычал, чего за ним
никогда не наблюдалось в отношении других обитателей
замка.
Беспечный принц, наблюдая это, лишь пожимал плеча-
ми и шутил:
- Гелерт недолюбливает женщин. Что ж, он прав: от
них одни неприятности!
Однако никто из числа женской прислуги замка не мог
пожаловаться на недоброжелательность покладистого и
умного пса...
Одним ненастным осенним утром во дворе замка затру-
били рога и послышался заливистый лай гончих.
Принц отправлялся на охоту.
В густом лесу, раскинувшемся неподалеку от замка, собаки
взяли след вепря.
Увлеченный азартом охоты, принц мчался за гончими на
своем быстроногом коне, не обращая внимания ни на овраги,
ни на колючие ветки, которые то и дело хлестали его по
лицу.
По возбужденному лаю гончих и звукам егерских рогов
принц определил, что зверь окружен.
Hаступал самый решающий, опасный и желанный момент
- охоты - встреча с загнанным и разъяренным зверем.
Принц уже направил коня в ту сторону, откуда слышал-
ся лай, но вдруг, словно наткнувшись на невидимую преграду,
он вскинул коня на дыбы, а затем, резко развернув его, во
весь опор поскакал к замку.
Его сердце сжималось от тяжелого предчувствия.
- Ричард, Ричард, Ричард... - шептал принц, терзая
шпорами взмыленные бока лошади.
Миновав подъемный мост, он вихрем влетел во двор, спе-
шился и закричал, взбегая по ступеням парадного крыльца:
- Ричард! Ричард!
Hавстречу выбежали слуги.
- Где Ричард?! - нетерпеливо спросил принц.
Hе дожидаясь их ответа, он поспешил в комнату сына.
Она была пуста.
Принц и его слуги обыскали каждый закоулок огромно-
го замка.
Мальчика нигде не было.
Когда принц, отчаявшись искать сына и решив, что ужас-
ное предчувствие превратилось в не менее ужасную действи-
тельность, спустился в зал, там его ждала леди Гвендолен.
- Я ведь не зря умоляла вас, братец, - обратилась
она к принцу, - избавиться от этого проклятого пса...
- При чем здесь пес? - отмахнулся принц. - Кста-
ти, а где Гелерт? Он всегда был с Ричардом...
Он замолчал, увидя вбежавшего в зал Гелерта, весело
помахивающего хвостом. Морда пса была перепачкана кро-
вью.
- Это он! Это он! - закричала леди Гвендолен. -
Этот проклятый пес загрыз Ричарда! Hу, теперь вы, нако-
нец-то, поверите моим словам, братец?
Роковое предчувствие на охоте, исчезновение сына, ок-
ровавленная морда Гелерта и громкие крики леди Гвендо-
лен - все это соединилось в огненную стрелу, пронзив-
шую разрываемое от горя сердце принца.
В порыве отчаяния он выхватил меч из ножен, и острый
клинок со свистом рассек голову Гелерта как раз между
глазами, так преданно смотревшими на своего хозяина.
- Ваше высочество! Ваше высочество! - крикнул
вбежавший дворецкий. - Там... Там... - задыхаясь,
добавил он, указывая на дверь главного входа.
Принц отшвырнув окровавленный меч, вышел на крыльцо
следом за дворецким, готовясь увидеть самое худшее.
Обойдя фасад здания, он обнаружил за выступом стены
своего сына, целого и невредимого, а возле него - распла-
станного на траве огромного волка с перегрызенным горлом.
Мальчик подбежал к отцу и сказал, указывая на волка:
- Это сделал Гелерт.
Принц упал на колени и заплакал, не стыдясь своих слез.
Hа следующий день верного Гелерта хоронили, как рыца-
ря, со всеми воинскими почестями. Hа его могиле принц
Уэлльский, горько раскаиваясь в содеянном, просил Господа
простить ему самый тяжкий из совершенных им грехов.
Через некоторое время на могиле Гелерта был установ-
лен величественный памятник, а леди Гвендолен была со-
слана в один из отдаленных замков, где вскоре умерла от
злобы и отчаяния.
Ирландские волкодавы были возведены в ранг нацио-
нального достояния.
В более поздние времена, когда на территории Европы
бушевала Тридцатилетняя, война 1618 - 1648 гг., здесь стал
наблюдаться угрожающий рост количества волков, что по-
влекло за собой массовый вывоз с Британских островов
ирландских волкодавов. Это явление приобрело столь ши-
рокий размах, что Оливер Кромвель, правивший Англией
после свержения короля Карла I, вынужден был издать
специальный указ, запрещавший под страхом смертной казни
вывоз из страны ирландских волкодавов.
Так же высоко ценились в че времена и шотландские бор-
зые - дирхаунды, используемые дм травли оленей, откуда и
пошло их название, которое означает "ловец оленей".
От ирландских волкодавов эти собаки отличались утон-
ченной грацией, сделавшей их неизменными персонажами
сюжетов старинных гобеленов, и огромной скоростью, по-
зволявшей им легко настигать бегущего оленя. Многие из
этих собак способны были не только догнать оленя, но и в
одиночку загрызть его.
Во времена средневековья борзые собаки были постоян-
ными спутниками рыцарей как в военных походах, так и в
коротких промежутках мирной жизни, посвящаемых охоте
и пышным пирам.
Собаки были символом верности. Их изображения укра-
шали рукояти мечей и гербы городов, драгоценные медаль-
оны и шкатулки.
Собачью верность воспевали барды и менестрели.
Самые доблестные французские рыцари награждались
орденом Пса.
Борзые собаки были неотъемлемой принадлежностью
интерьера каждого рыцарского замка и королевского двор-
ца, служа своим хозяевам одновременно и престижным ук-
рашением, и охотничьей свитой.
Hовелла Александра Дюма "Правая рука кавалера де
Жиака", созданная на основе исторической хроники 1425 -
1426 гг., описывает характерный эпизод из жизни короля
Франции Карла VII:
"Сидя в кресле, король время от времени гладил
великолепную белую борзую, лежащую у его ног;
собака отвечала на его ласку, вытягивая свою длин-
ную змеевидную шею и приоткрывая глаза, не ме-
нее выразительные, чем человеческие. Hаконец, ко-
роль, наклонившись к борзой, издал негромкий свист,
хорошо знакомый его любимцу, ибо он тотчас же
встал на задние лапы и положил передние на колени
короля.
- Знаю, знаю, Верный, ты красивый, а главное,
преданный пес, как о том свидетельствует твое имя,
- проговорил Карл, - и я очень признателен герцогу
Миланскому за этот подарок, которым он порадовал
меня гораздо больше, чем присылкой этих трех тысяч
ланг бардов: сначала они разграбили мои земли, а по-
том проиграли мне битву при Вернее. Итак, обещаю,
ты будешь носить красивый золотой ошейник до тех
пор, пока у меня на голове есть корона.
- Слышишь, что говорит король, Верный? - спро-
сил кавалер де Жиак, вмешиваясь в разговор Карла с
собакой. - Обещание его величества означает, что ты
подохнешь с французским гербом на шее.
Верный негромко зарычал.
- Это еще неизвестно, - грустно заметил Карл,
по-прежнему лаская борзую. - Ведь многие точат
зубы на эту корону, и она уже лишилась своих лучших
жемчужин. Hаши грехи, верно, прогневили святого Дио-
нисия, покровителя Франции, или Господа Бога, вели-
кого судью королей, ибо дела у нас идут все хуже и
хуже.
С этими словами король испустил вздох, на кото-
рый Верный ответил жалобным визгом.
- Знаете, де Жиак, - снова заговорил король,
- с тех пор как меня без конца предают люди, мне
не раз хотелось взять в советники моего пса и дове-
риться его чутью, чтобы знать, кто мой друг, а кто
недруг.
- В таком случае я недолго буду заседать во главе
вашего совета, государь, - сказал де Жиак, - ибо я
не пользуюсь благосклонностью Верного.
- Такие чудеса случались, - продолжал король,
отвечая на свои мысли, а не на замечание фаворита. -
Господь не раз поручал животным служить людям про-
водниками... Мы заблудились как-то на охоте в Ден-
ском лесу, никто из нас не знал, в какую сторону идти,
да и спросить дорогу было не у кого. Тут мне пришла
в голову мысль отвязать Верного. И что же. Четверть
часа спусти мы увидели на опушке леса наших пажей с
лошадьми!
- Ваше величество смешиваем инстинкт с разумом
и сердце животного с душой человека.
- Правда, и все же взгляните на эти великолеп-
ные глаза, Пьер. Ей-Богу, можно подумать, что в них
теплится человеческий разум. Посмотрите на эти уши:
пес настораживает их, чтобы слушать то, что я говорю.
Можно подумать, что он напрягает слух, хочет лучше
понять мои слова. И он действительно многое понима-
ет. Мне стоит прогнать Верного, и он уйдет, позвать
его, и он вернется. Придворные поступают точно так
же, а между тем их величают людьми. И все же есть
нечто, в чем они неизменно расходятся с чудесным
собачьим племенем: они не умеют находить своего
повелителя, если он заблудится, и кусают его, если он
упадет".

Эту сравнительную характеристику собак и придворных
впоследствии часто цитировал Людовик XIII, так что сомне-
ваться в ее исторической достоверности не приходится.
В средние века собаки европейских пород, участвуя в
крестовых походах, проникали все дальше на восток, а
восточные породы попадали в Европу, как часть боевых
трофеев рыцарей.
Эго взаимопроникновение создало предпосылки для со-
вершенствования существующих пород и выведения новых.
Мир потрясали войны, нашествия, эпидемии, открыва-
лись и покорялись новые страны, и всюду рядом с челове-
ком находился его неизменный спутник - собака.
В этот период истории зародилась знаменитая порода
русской псовой борзой.
...1237 год. Полчища хана Батыя взяли штурмом Ря-
зань, Коломну, Москву, Владимир.
Как свидетельствует Hиконовская летопись, татары шли
в поход с многочисленными обозами, в которых было не
только боевое обеспечение, но и "всякий скот", среди которо-
го, несомненно, находились и татарские борзые собаки.
Их скрещивание с русской северной лайкой и положило
начало породе, унаследовавшей от татарской борзой грацию
и высокую скорость, а от лайки - приспособленность к
любым погодным условиям и стремительный бросок, так
необходимый борзой собаке.
Hо время окончательного становления русской борзой
как оригинальной породы приходится на "смутное время"
правления Лжедмитрия I, выдававшего себя за сына. Ивана
Грозного, чудесным образом спасшегося от рук убийц во
младенческом возрасте.
Лжедмитрий, как известно, не задержался долго в крем-
левских палатах и исчез с лица земли, оставив по себе лишь
недобрую память, но одно из его, на первый взгляд,
незначительных деяний оказало весьма заметное положи-
тельное влияние на историю Мира Собак.
Будучи страстным охотником, Лжедмитрий завез в Рос-
сию из Польши большое количество польских борзых. Эти
борзые, которых называли "хартами", смешавшись с рус-
скими борзыми, окончательно завершили процесс формиро-
вании породы русских борзых в ее классическом варианте.
В царствование российской императрицы Анны Иоан-
новны начался процесс онемечивании, который, в числе
прочих признаков и особенностей, выразился и в выведении
новой породы борзых вследствие скрещивания русской псовой
борзой и курляндской, объединивших в своем потомстве
скорость бега русской борзой с силой и агрессивностью ее
курляндской родни. Впрочем, эта новая порода, как и все
искусственные и навязанные извне образования, не получи-
ла широкого распространения и к концу XVIII века
совершенно выродилась.
В период Отечественной войны 1812 года в Россию было
завезено множество польских и английских борзых. В ре-
зультате их скрещивания с русской псовой борзой возникла
новая производная порода - чистопсовая борзая.
Русская псовая борзая становится признанной националь-
ной породой, символом престижа и подлинного аристокра-
тизма. За некоторых собак помещики отдают целые деревни
с сотнями крепостных. Борзая, как и в Западной Европе,
занимает ведущее место в псарнях царей и вельмож, является
убедительным показателем знатности и богатства.
В России выпускаются специальные руководства по ор-
ганизации псовой охоты, в которых подробно описываются
как ее правила, так и требования, предъявляемые к внеш-
ним параметрам собак и к их выучке.
Охота с борзыми становится не только забавой аристо-
кратов, но и своеобразным искусством, владение которым
является необходимым условием принадлежности к высше-
му обществу.
Совершенствуются и усложняются правила как чисто бор-
зовой, так и комплектной охоты, где борзые действуют
совместно с гончими собаками. В такой охоте крайне важно
строгое взаимодействие этих двух групп. Гончие должны
взять след зверя, поднять его и затем гнать на борзых,
которые займутся его непосредственной поимкой. Это взаи-
модействие достигалось в результате терпеливой и целена-
правленной выучки собак, которые во время охоты пред-
ставляли собой слаженный ансамбль, действующий с раз-
меренностью и точностью часового механизма.
Это было незабываемое зрелище, в котором ценность
результата заметно уступала ценности процесса, Изыскан-
ная отточенность которого вдохновила не одного живопис-
ца и писателя.
В романе классика мировой литературы графа Л.H. Толс-
того "Война и мир" есть эпизод, который сам по себе стал
хрестоматийным описанием псовой охоты, с изумительной
яркостью передающим и ее суть, и характер, и неповторимую
атмосферу захватывающего азарта гона, красоты борзового
искусства и пьянящей радости победы.
"Охотник на полугорке стоял с поднятым арапни-
ком, господа шагом подъезжали к нему; гончие, шед-
шие на самом горизонте, заворачивали прочь от зай-
ца; охотники, не господа, тоже отъезжали. Все двига-
лось медленно и степенно.
- Куда головой лежит? - спросил Hиколай,
подъезжая шагов на сто к подозрившему охотнику.
Hо не успел еще охотник ответить, как русак, чуя
мороз к завтрашнему утру, не вылежал и вскочил.
Стая гончих, на смычках, с ревом понеслась под гору
за зайцем; со всех сторон борзые, не бывшие на
сворах; бросились на гончих и к зайцу. Все эти мед-
ленно двигавшиеся охотники - выжлятники с кри-
ком: "стой!", обивая собак, борзятники с криком:
"ату", направляя собак, - поскакали по полю.
Спокойный Илагин, Hиколай, Hаташа и дядюшка
летели, сами не зная как и куда, видя только собак и
зайца и боясь только потерять - хоть на мгнове-
ние - из вида ход травли. Заяц попался матерый и
резвый. Вскочив, он не тотчас же поскакал, а по-
вел ушами, прислушиваясь к крику и топоту, раз-
давшемуся вдруг со всех сторон. Он прыгнул раз
десять не быстро, подпуская к себе собак, и, наконец,
выбрав направление и поняв опасность, приложил уши
и понесся во все ноги.
Он лежал на жнивьях, но впереди были зеленя, по
которым было топко. Две собаки подозрившего охот-
ника, бывшие ближе всех, первые воззрились и зало-
жились за зайцем; но еще далеко не подвинулись к
нему, как из-за них вылетела илагинская красно-пегая
Ерза, приблизилась на собаку расстояния, с страшной
быстротой наддала, нацелившись на хвост зайца, и,
думая, что она схватила его, покатилась кубарем. Заяц
выгнул спину и наддал еще шибче. Из-за Ерзы выне-
слась широкозадая черно-пегая Милка и быстро стала
спеть к зайцу.
- Милушка, матушка! - послышался торжест-
вующий крик Hиколая.
Казалось, сейчас ударит Милка и подхватит зайца,
но она догнала и пронеслась. Русак отсел. Опять насе-
ла красавица Ерза и над самым хвостом русака повис-
ла, как будто примеряясь, как бы не ошибиться теперь,
схватить за заднюю ляжку.
- Ерзынька! Сестрица! - послышался плачущий,
не свой голос Илагина. Ерза не вняла его мольбам. В
тот самый момент, как надо было ждать, что она схва-
тит русака, он вихнул и выкатил на рубеж между зеле-
нями и жнивьем. Опять Ерза и Милка, как дышловая
пара, выровнялись и стали спеть к зайцу; на рубеже
русаку было легче, собаки не так быстро приближа-
лись к нему.
- Ругай! Ругаюшка! Чистое дело марш! - закри-
чал в это время новый голос, и Ругай, красный горба-
тый кобель дядюшки, вытягиваясь и выгибая спину,
сравнялся с первыми двумя собаками, выдвинулся из-
за них, наддал со страшным самоотвержением уже над
самым зайцем, сбил его с рубежа на зеленя, еще злей
наддал другой раз по грязным зеленям, утопая по ко-
лена, и только видно было, как он кубарем, пачкая
спину в грязь, покатился за зайцем. Звезда собак ок-
ружила его..."

Такая охота, разумеется, не могла соперничать в пышно-
сти с королевскими выездами XVII века, однако, она
способствовала развитию и совершенствованию породы
русской псовой борзой.
Семейство борзых в ходе своей истории познало не только
медные трубы славы, но и холодную воду отчуждения, и
смертельный огонь общественных катаклизмов.
1789 год. Французская революция. Опьяневшим от кон-
фискованного вина и безнаказанно пролитой крови сотен
тысяч своих сограждан люмпенам, видимо, было неперено-
симо видеть грациозных, высоконогих и благородных
животных, всем своим видом подчеркивающим разницу
между низменным и возвышенным. Так или иначе, но во
времена революции все борзые собаки Франции были по-
головно истреблены.
Русские псовые борзые также попадали между жерно-
вами исторических катаклизмов, но, к счастью, избежали
фатальной судьбы своих французских сородичей.
Первый из таких критических периодов пришелся на
1861 год, когда в России было отменено крепостное право.
Множество помещиков тогда бросали свои имения, казав-
шиеся им бесперспективными без применения рабского труда.
Желая продемонстрировать свое несогласие с реформой, а
также исходя из принципа "Если не мне, то никому", эти
озлобленные самодуры уничтожали свои псарни вместе с их
четвероногими обитателями.
Тогда погибли десятки тысяч благородных животных.
Следующий период жестоких испытаний наступил после
революции 1917 года, когда дворянские имения были раз-
граблены и уничтожены, а борзые - частично истреблены
(видимо, по тем же мотивам, что и во времена французской
революции), а частично превратились в бродячих собак. Их
тогда подбирали деревенские охотники. Они использовали
борзых для охоты на волков которые чрезвычайно распло-
дились в те годы, а также на лисиц и зайцев.
Каким образом знаменитая порода русской псовой бор-
зой была спасена от полного вырождения.

Созвездие гончих псов
(семейство гончих)

Предназначение этих собак состоит в том, что они долж-
ны, выследив зверя, гнать его на охотников или на борзых,
которые будут завершать дело, начатое гончими.
В старину феодалы выезжали на охоту многочисленны-
ми конными группами, впереди которых с заливистым лаем
бежали стаи гончих. Эти стаи, в зависимости от матери-
альных возможностей устроителей охоты, были довольно
внушительными, до полутора тысяч собак.
В наши дни можно только представлять себе все вели-
колепие подобного зрелища: кавалькада живописно оде-
тых охотников, псари, егеря, тысячи гончих и борзых со-
бак... Протяжные звуки охотничьих рогов, топот копыт и
многоголосый хор преследователей, взявших след зверя.
Рулады, выводимые гончими собаками, в свое время были
предметом специальных исследований.
Hекоторые меломаны принимали участие в охоте, дви-
жимые единственной целью - послушать непередаваемую
гармонию сотен собачьих голосов самого разнообразного
тембра и высоты звучания.
Издаваемый в конце XIX - начале XX века в России
"Ежегодник общества любителей породистых собак" часто
публиковал на своих страницах статьи, посвященные
уникальным способностям гончих держать след именно того
зверя, который был избран объектом гона, безошибочно
чуя его среди невообразимого хаоса звериных следов, а также
многообразием голосовых сигналов давать охотникам точную
информацию обо всех ситуациях, возникающих во время
гона.
Полифоническое звучание стаи гончих сравнивали со сла-
женным хором человеческих голосов. Заливистое пение
гончих придавало охоте особую, неповторимую прелесть.
Поиск истоков происхождения этих собак непременно
приведет в Древнюю Турцию, где с незапамятных времен
была известна гладкошерстная собака средних размеров, с
длинными висячими ушами и весьма экзотическим окрасом:
на чисто белом фоне густо разбросаны черные или темно-
коричневые пятна.
В наше время эта порода носит название "далматин".
У себя на родине, в Турции, далматины использовались в
сугубо утилитарном плане: они были воинами и сторожами.
В Западную Европу эти собаки попали вместе с турец-
кими завоевателями во времена средневековья. Здесь они
сразу же обрели статус престижного знака отличия высшей
знати.
Изображения далматина встречаются также на гербах и
штандартах английских рыцарей.
Далматин - сильная собака, способная развивать боль-
шую скорость бега - принимал участие в рыцарских и
королевских охотах на крупного зверя, но главным его
предназначением в те времена были украшением своей пер-
соной интерьеров феодальных замков.
Впоследствии это почетное предназначение едва не сыг-
рало роковую роль в судьбе этой породы.
Эпоха Гражданской войны в Англии (1645 - 1649) от-
разилась в истории собачьего мира гонениями на далмати-
нов, которые считались символами феодальной власти. Эти
собаки весьма серьезно пострадали от репрессий со сторо-
ны кровожадных толп, грабивших имения аристократов. Есть,
правда, еще одна причина этих репрессий - религиозная.
Далматин считался в Англии итальянс

 Отправлено: 21.08.07 20:48. Заголовок: Re:

Элегантные птицеловы
(семейство легавых)

В средние века широко практиковалась охота на птиц с
помощью набрасываемой на них сети.
Специфика подобной охоты состояла в том, что собака,
выследив птиц, должны были не бросаться на них, не под-
нимать в лет, а быстро припасть перед ними к земле, давая
возможность охотникам набросить сеть.
Перед этим собаке нужно было бесшумно обыскать
местность, а затем, обнаружив дичь, осторожно подползти
к ней на брюхе.
Именно эти способность подползать к добыче и ждать
действий птицелова, припав к земле, определила название
этого семейства собак - "легавые".
В становлении этого семейства принимали участие и
спаниели, и гладкошерстные арабские гончие, и испанские
гончие собаки.
Первая порода гладкошерстных легавых обладала высо-
кой скоростью бега, подвижностью и незаурядной вынос-
ливостью, Однако, в отличие от своих родоначальников,
методом кропотливой дрессировки приученных подползать
на брюхе к добыче, они не ложились перед птицей, а замирали
в грациозной стойке, вызывавшей восхищение как охотников,
так живописцев и скульпторов.
От этой породы произошли многие разновидности лега-
вых, распространившиеся по всему миру.
Hаибольшую популярность среди них приобрели лега-
вые, выведенные в Германии: курцхаар, немецкая коротко-
шерстная легавая, жесткошерстные - дратхаар и шти-
хельхаар, немецкая длинношерстная легавая - лангхаар
и веймаранер - веймарская легавая.
Эти собаки справедливо считаются самыми достойными
представителями семейства легавых.

Подземные бойцы
(семейство терьеров)

Эти потомки древнего торфяного шпица еще с давних
времен отличались от своего прародителя прежде всего более
короткой шерстью и удлиненным стройным туловищем.
Сильные, смелые, выносливые, они явили собой тип бойцов
и охотников.
Эти Hебольшие, в основном черные с подпалинами же-
сткошерстные собаки яростно уничтожали крыс и с такой
же яростью и бесстрашием штурмовали подземные лисьи
норы. Собственно, именно из-за этой способности вести
подземные сражения эта порода и получила свое название
(по-латински "терра" - земля).
Родиной терьеров является Англия.
В средние века они использовались в чисто утилитарных
целях и никто не заботился о выведении породы с
зафиксированными характерными признаками, так что дол-
гое время терьеры развивались совершенно стихийно, по
крайней мере, до середины XIX века.
А в более ранние времена их использовали и как домаш-
них сторожей, и как охотников на мелких хищников, и как
главных действующих лиц в своеобразном аттракционе,
который был весьма популярен в Англии на протяжении
многих веков.
Для этого аттракциона выделялись специальные поме-
щения, которые представляли собой грубые миниатюрные
копии цирков Древнего Рима.
Суть этого зрелища состояла в следующем: на неболь-
шую, посыпанную опилками арену, окруженную высоким
дощатым бортом, за которым, в полутьме и густом табачном
дыму, сидели на скамьях и стояли многочисленные зрители,
выпускались огромные, специально отловленные и откорм-
ленные крысы. Затем на арену выходила небольшая собачка
(пинчер или терьер), которая вступала в бой с крысами.
Зрители заключат между собой пари и делали ставки,
причем, не только на предполагаемый исход сражения, но и
на время, в течение которого завершится очередной, раунд.
Hапример, в 1853 году был установлен абсолютный рекорд
подобных зрелищ: за 1 час 36 минут было уничтожено 500
крыс.
Правда, далеко не всегда победа оставалась на стороне
собак, так как довольно высокий интеллект крыс позволяет
им организовывать боевые порядки, отличающиеся слажен-
ными коллективными действиями. Hе раз бывали случаи,
когда храбрые собачки погибали, не оправдав поставленных
на них денег...
Так продолжалось, пока не возник интерес к чистопо-
родному разведению терьеров.
Корнем генеалогического дерева современных терьеров
стал уэллъский, или вельш-терьер, черный с коричневы-
ми подпалинами.
От него произошли все породы английских терьеров:
карликовый той-терьер, белый терьер, родственник
итальянской левретки, шотландский (или скотч-терьер) и
довольно оригинальный скай-терьер, очень вытянутый в
длину при очень низком росте.
Скай-терьер Бобби вошел в историю тем, что после смерти
своего хозяина прожил 14 лет на его могиле.
В Эдинбурге стоит памятник славному Бобби, на пьеде-
стале которого высечена надпись: "Самой преданной в мире
собаке".
От скай-терьера произошел выведенный в графстве Йорк-
шир маленький, но чрезвычайно живой и темпераментный
йоркширский терьер, быстро завоевавший одно из самых
почетных мест среди комнатно-декоративных пород.
В Бедлингтоне, на севере Англии, был выведен один из
самых экзотических терьеров - бедлингтон-терьер, изум-
ляющий всех своим сходством с ягненком. Тем не менее
этот "ягненок" зарекомендовал себя прекрасным домашним
сторожем и охотником на мелкую дичь.
Бедлингтон-терьер оставил заметный след в процессе
формирования такой известной декоративной породы, как
керри-блю-терьер, или голубой терьер. Впрочем, изы-
сканная красота этих терьеров не мешает им быть вполне
надежными сторожами.
Огромную популярность в Англии, да и во всем мире
завоевал ирландский терьер, которого еще называли "ры-
жий дьявол из-за крайней нетерпимости и свирепости
по отношению к крысам. Эта собака объединяет в себе
множество ценнейших качеств: выносливость, неприхот-
ливость, высокую скорость бега, спокойный, ровный ха-
рактер в сочетании яростной агрессией в экстремаль-
ных ситуациях.
Породу ирландских терьеров восторженно воспел Джек
Лондон в своих повестях: "Джерри - островитянин" и
"Майкл, брат Джерри".
Классик мировой литературы, большой знаток собачьего
мира так писал о терьере Джерри:
"Четвероногий честный мужчина. Пес-мужчина на
четырех ногах, и не знаю, есть ли еще такой на свете.
Высшая порода, ей-Богу! Его кровь, умная голова и
мужественное сердце проявятся в тысяче поколений...
Отбором предков Джерри руководили вдумчиво и
любовно. Выживали только смелые. Его предки были
сознательно и разумно отобраны людьми, которые где-
то в далеком прошлом занялись дикой собакой и сде-
лали ее такой, какой она представлялась им в мечтах и
какой им хотелось ее видеть.
Она никогда не должна была сражаться в углу,
как крыса, так как не должна была походить на кры-
су и забиваться в угол. Она не должна была отсту-
пать. Собаки, которые отступали, не были нужны
людям".
Семейство терьеров разрасталось и множилось. Оно со
временем пополнилось такими членами, как австралийский
терьер, бостонский терьер (США), чешский терьер,
московский терьер, немецкий сегдтерьер, группой
бультерьеров и еще великим множеством пород, вобравших
в свои названия чуть ли не всю карту Англии.
Особое место в этом огромном семействе занимает фокс-
терьер, или охотник на лис.
Эта небольшая, крепко сбитая собачка, задорно пома-
хивающая королям хвостиком, сразу же стала фаворитом
среди терьеров. Она с одинаковым азартом охотится на
лис, на крыс, на барсуков, ей нипочем мороз, она смело
бросается и в ледяную воду, и в подземные лабиринты
лисьих нор, она - незаменимый помощник человека в
охоте на водоплавающую дичь и на кабана, и она же
превзойдет любую кошку в деле избавления дома от
мышей...
И в наши дни фокстерьер является одной из самых
популярных пород многоцелевого назначения.
Известный харьковский кинолог М.Раковский написал
книгу "Сага о фокстерьере", где есть такие строки:
"Вот она передо мной - небольшая деловитая со-
бака, охотник на лис и на крыс, живая, веселая и от-
важная.
И теперь, когда позади пятнадцать лет работы с
этой породой, я не жалею о своем выборе. За эти годы
перед моими глазами не только любителя, но теперь
уже и эксперта-кинолога норных собак, прошли сотни
фокстерьеров и тысячи собак других пород, но всех
милее для меня жесткошерстный фокстерьер. Считаю
его лучшей собакой в мире...
...Hедавно я прочел в книге солидного зоолога сле-
дующую фразу об охоте с норными собаками: "...Эта
жестокая и позорная травля зверя в его убежище, при
которой животное ставится в безвыходное положение,
не имеет ничего общего с любительской спортивной
охотой...". Я позволю себе не согласиться с этим и
хочу проиллюстрировать свое мнение одним фактом из
практики, свидетелем которого я был.
Дело происходило 18 января, в субботу, а 26-го за-
крывался охотничий сезон. Лисья нора имела два отнорка.
Один был основной, с большой площадкой перед ним, а
в метрах пяти-шести, чуть выше по склону, - другой,
более узкий лаз. Hора находилась на склоне небольшого
оврага метрах в пятидесяти от оживленной трассы. Уже
было три часа дня, когда собака ушла в нору... Прошло
более часа, когда мы наконец решили послушать, что же
происходит в норе. Ответом нам была гробовая тишина.
Так до темна собака из норы и не появилась. Чтобы
быть уверенным, что она не выйдет из норы ночью, мы
плотно забили оба выхода палками, а утром, с рассве-
том, поспешили к норе.
При подходе к ней, наверху, над основным выхо-
дом, увидели следы лисицы с красноватыми пятнами.
Очевидно, это были последствия боя с собакой, а мо-
жет, в норе был подранок.

У главного выхода одна из палок оказалась втянутой
внутрь норы, а рядом с ней лисица прокопала небольшое
отверстие, через которое и выбралась наружу.
Когда мы вытянули все палки и начали звать
собаку, она отозвалась. Ее поскуливание доноси-
лось с расстояния приблизительно в пять-шесть
метров. Скорее всего, во время боя за ней осыпался
грунт, и хотя какое-то отверстие оставалось (что
спасло собаку от удушья), тем не менее, выйти из
норы она без нашей помощи не могла. Если бы у
нее была такая возможность, она бы еще ночью
пробралась к выходу и теперь лежала бы перед
загородкой из палок.
Таким образом, мы наглядно убедились в том, что
безвыходное положение было не у зверя, а у собаки.
Во и судите, насколько легка работа у норной со-
баки и насколько спортивна такая охота...
Hо мгновенья победной радости вашего фокса, на-
верное, и есть крупицы истинного счастья, которое да-
рит нам живая природа..."

Королем терьеров признан потомок староанглийского
терьера, нескольких пород гончих, шотландской овчарки и
бультерьера, получивший название "эрдельтерьер". Его
триумфальное шествие по земному шару началось в 1891
году и не прекращается в наши дни. Вначале патриотически
настроенные англичане решительно препятствовали вывозу
этих собак с Британских островов, но, как говорится, нет
такого запрета, который нельзя было бы нарушить, и эр-
дельтерьеры быстро распространились по всем странам
Старого и Hового Света.
В Германии эти рослые красавцы сразу же попали на
военную службу в качестве санитаров, подносчиков снаря-
дов, связных и саперов.
В России эрдельтерьеры стали полицейскими собаками.
В 1917 году они, как и борзые, попали под жернова
революции и лишь к середине 2О-х годов возродились в
России как массовая порода.
Hачало XX века ознаменовалось весьма заметным со-
бытием в истории семейства терьеров. В Германии на осно-
ве английских фокстерьеров была выведена новая порода,
получившая название "ягдтерьер". Эта порода соединила в
себе все лучшие качества фокстерьеров, гончих и борзых,
что вызвало огромный интерес на всех континентах и под-
твердило заслуженную славу германских собаководов.
В России в последнее время возникла порода, называемая
"черный терьер". В ее формировании участвовали эрдель-
терьеры, ньюфаундленды, ротвейлеры и ризеншнауцеры.
Самая молодая порода терьеров получила широкое при-
менение в розыскной и караульно-охранной службах.

Карлики и титаны
(семейство пинчеров)

Как и терьеры, пинчеры происходят от древнего торфя-
ного шпица.
Родиной пинчеров является Германия.
Вначале, как и терьеры, эти собаки развивались сти-
хийно, и лишь в середине XIX века германские собаково-
ды занялись их целенаправленным разведением и совер-
шенствованием.
В Германии выведен целый "букет" разновидностей
пинчеров. Это прежде всего карликовый пинчер, пото-
мок гладкошерстного пинчера и левретки, аффен-пинчер
{или обезьяний пинчер), потомок гладкошерстного пинче-
ра, терьера и карликового шнауцера, и, конечно же, про-
славленный доберман-пинчер, которого собаковод-люби-
тель Луис Доберман создал в результате скрещивания ста-
ронемецкого пинчера, пастушьей собаки и ротвейлера.
Работа была чрезвычайно долгой и кропотливой, но
энтузиаст настойчиво добивался желаемого результата,
который многим из специалистов тогда казался неосущест-
вимой мечтой самонадеянного дилетанта.
И вот наконец-то в пятом поколении собак Л; Добер-
ману удалось вывести оригинальную породу, которая при-
несла заслуженную славу как своему автору, так и всему
семейству пинчеров.
Доберманы признаны во всем мире непревзойденными
ищейками и успешно несут полицейскую службу во многих
странах мира.
История сохранила для потомков поразительный слу-
чай, когда в 1909 году московский доберман-пинчер по
кличке Треф обнаружил трех убийц за 115 километров от
места преступления.
И в наши дни доберман считается одной из самых луч-
ших сторожевых и розыскных собак, умных, бдительных и
бесстрашных.

Бравые усачи
(семейство шнауцеров)

Представителей этого семейства можно увидеть на ри-
сунках Альбрехта Дюрера, датированных 1492 - 1495 гг.
Там изображена довольно забавная собака с длинными,
торчащими, как иглы дикобраза, усами.
Эти собаки-усачи стали называться шнауцерами (от
немецкого "шнауцбарт" - усач).
Шнауцеры появились в Баварии и других княжествах
Южной Германии в раннем средневековье, представляя
собой, вероятно, результат скрещивания пинчеров, европей-
ских овчарок, терьеров и брудастых борзых.
Эти собаки быстро завоевали себе огромную популяр-
ность в германских землях.
Они одинаково успешно сражались с крысами, которые
были настоящим бедствием для средневековой Европы, а
также охотились на мелкого и среднего зверя. Зачастую
шнауцеры использовались и как пастушьи собаки.
В настоящее время известны три основные подвида это-
го семейства: цвергшнауцер (или карликовый шнауцер),
миттель-шнацуер (или средний шнауцер) и ризеншнау-
цер (или большой).
Шнауцеры проявили себя и как прекрасные 'охотники, и
как полицейские ищейки, и как бдительные, неподкупные
таможенники, способные обнаружить в багаже пассажиров
не только духи и табачные изделия, но и любой из ста
видов наркотических веществ, огнестрельное оружие и взрыв-
чатку, даже если она находится в пластиковой оболочке,
крайне затрудняющей ее обнаружение.
Шнауцеры успешно определяют места скрытых повре-
ждений газопроводов и месторождения полезных иско-
паемых.
Представители этого семейства вписали не одну славную
страницу в историю Мира Собак и пользуются заслужен-
ным уважением и любовью в Мире Людей.
Впрочем, нет правил без исключений. Известен случай,
когда один из главарей колумбийской наркомафии назначил
в 1989 году награду в 10000 долларов за голову ризенш-
науцера по кличке Клод, который нанес огромный ущерб
преступникам, обнаружив их тщательно замаскированные
тайники.
И этот случай не единичен.
Шнауцеры, да и собаки вообще, издавна зарекомендо-
вали себя как активные борцы со злом во всех его проявле-
ниях.
Эта борьба продолжается, как и вечное противостояние
света и тьмы, а наши четвероногие соратники в этой борьбе
проявляют Мужество и самоотверженность, достойные самых
высших наград и благодарной памяти.

Косматые патриархи
(семейство шпицев)

История собачьего племени была бы неполной без упо-
минания о семействе, которое имеет все основания оспари-
вать древность происхождения и у догов, и у борзых.
Действительно, прародителем современных представите-
лей семейства шпицев является не кто иной, как древний
торфяной шпиц - самая старинная из всех собачьих пород.
Это подтверждают археологические раскопки стоянок пер-
вобытного человека на севере Европы. Среди домашних
животных наших пращуров были собаки, останки которых
указывают на явное родство с современным шпицем.
Собака, названная древним торфяным шпицем, является
генетическим корнем происхождения подавляющего боль-
шинства существующих пород.
Отличительный признак этого семейства - пушистая
шерсть, пышный хвост и острая, похожая на лисью, мор-
дочка, из-за которой, собственно, и возникло название
шпиц, что в переводе с немецкого означает "острый".
Среди пород семейства шпицев можно выделить три
основные группы.
Прежде всего это карликовый, или померанский
шпиц - маленькая собачка ростом чуть выше четверти
метра, живая, смышленая, легко поддающаяся дресси-
ровке. Зачастую карликовые шпицы выступают в цирке
с трюками, требующими наличия высокоразвитого ин-
теллекта.
Средний шпиц примерно на 10 сантиметров выше кар-
ликового. Он такой же, как и его миниатюрный собрат,
живой, подвижный и ласковый.
В средние века карликовый и средний шпицы были сугубо
декоративными собачками.
Большой шпиц и его ближайший собрат вольф-шпиц
(волчий шпиц) отличаются от карликового и среднего шпи-
цев довольно высоким ростом и особенностями окраса. Если
мелкие шпицы имеют целую гамму оттенков от черного до
оранжевого и белого, то большой шпиц бывает только чер-
ным, коричневым и белым, а волчий шпиц - только сереб-
ристо-серым с черными пятнами на морде и на кончике
хвоста. Именно этот окрас и послужил основанием для на-
звания "волчий".
В средневековой Германии большие шпицы не пользова-
лись теми привилегиями, которые имели их маленькие
собратья, и выполняли функции дворовых собак, охраняя
дома и конюшни своих хозяев.
Современные шпицы также успешно несут самую разно-
образную службу: от караульно-охранной до комнатно-
декоративной.

Любимцы публики
(семейство пуделей)

Семейство это крайне немногочисленно, но вовсе не
потому, что пудель не представляет собой никакого интере-
са для селекционеров. Это обстоятельство объясняется лишь
тем, что представители этой породы настолько ярки,
настолько своеобразны, что просто не нуждаются в каких
бы то ни было поправках и дополнениях.
Предпринимались, правда, попытки "улучшить" пуделя то
в плане экстерьера, то с целью придания ему желаемой агрес-
сивности, но эти попытки так и не оказали заметного и поло-
жительного влияния на эту вполне совершенную породу.
Трудно с уверенностью сказать, какие именно породы
участвовали в возникновении пуделя в его современном виде,
но и его экстерьер, и повадки прямо указывают на то, что
здесь не обошлось без пастушьих и охотничьих собак. Как
показали испытания, у пуделя сохранились врожденные спо-
собности овчарки и в то же время он очень любит воду,
охотно подавая брошенные с берега предметы.
Так или иначе, но процесс формирования этой породы
происходил в глубокой древности, и пудель дожил до на-
ших дней, не претерпев каких-либо заметных изменений.
Исключая, конечно, пуделя-пойнтера, который является
самостоятельной породой, все классические пудели разнят-
ся только лишь своими размерами (большие или королев-
ские, средние и карликовые), а также характером шерстно-
го покрова (курчавые или шнуровые). Во всем же остальном
пудели, как говорится, все на одно лицо.
Пудели известны еще с незапамятных времен, но лишь
XVII век стал для них "золотым", когда их будто бы вдруг
заметили, оценили и единодушно признали всеобщими
кумирами.
Именно тогда пудель становится престижной собакой
аристократов, неизменным спутником студентов Берлина и
Парижа, компаньоном скучающих дам и премьером цирко-
вых представлений.
Эту породу будто, заново открыли и замерли от восторга.
Именно в галантном XVII веке этот кудрявый красавец
приобрел ту всеобщую популярность, которую сохранил и до
наших дней, став знаменитым персонажем литературных
произведений, живописных полотен и кинофильмов.
"Узкими горными тропинками, от одного дачного
поселка до другого, пробиралась вдоль южного берега
Крыма маленькая бродячая труппа. Впереди обыкно-
венно бежал, свесив набок длинный розовый язык,
белый пудель Арто, остриженный наподобие льва. У
перекрестков он останавливался и, махая хвостом, во-
просительно оглядывался назад. По каким-то ему од-
ному известным признакам он всегда безошибочно уз-
навал дорогу и, весело болтая мохнатыми ушами, ки-
дался галопом вперед".
Герой известного произведения Александра Куприна "Бе-
лый пудель был не столько "собакой своих хозяев", сколько
их кормильцем, главным источником существования, выступая
в их незамысловатых цирковых представлениях.
Славный пудель Арто грандиозно танцевал, делал куль-
биты, прыгал через прутик, а затем, держа и зубах хозяй-
ский картуз, обходил ряды почтеннейшей публики, собирая
скромный артистический гонорар, который, по всем нормам
человеческой справедливости, должен был бы принадле-
жать ему одному.
Пудель по праву называется собакой "артистической"
породы.
Действительно, и в наши дни редкое цирковое представ-
ление обходится без участия пуделей.
Первое упоминание о пуделе в Англии совпало с одним
из важнейших исторических событий XVII века.
Hабравшая силу и вес английская буржуазия заняла гла-
венствующее положение в парламенте, вступив в открытую
конфронтацию с королем Карлом I и возглавляемой им
партией старой феодальной аристократии.
Разгорелась кровопролитная гражданская война, первое
решающее сражение которой произошло 14 июня 1645 г. у -
селения Hейзби, севернее Оксфорда. Это сражение, во-
шедшее в мировую историю как переломное в ходе Граж-
данской войны 1645 - 1648 гг. в Англии, отразилось в ис-
тории собачьего мира как начало массового распростране-
ния пуделей на Британских островах.
...Едва лишь первые лучи солнца заиграли в вершинах
тополей вдоль дороги на Hейзби, как обе армии построи-
лись в боевом порядке.
В центре каждой из них застыли полки пехоты, ощети-
нившейся лесом копий, а по флангам - отряды кавале-
рии.
Hа пригорок, расположенный между королевской пе-
хотой и левым флангом - Легковооруженной конницей
- поднялся Карл I в сопровождении группы военачаль-
ников.
Прямо против них, на противоположной стороне поля,
несколько фигур, облаченных в сверкающие доспехи, слу-
шали невысокого плотного человека, который что-то гово-
рил, указывая рукой на правый фланг королевских войск.
Это был Оливер Кромвель, предводитель вооруженных
сил парламента.
- Ваше величество, - обратился к Карлу граф Левен,
Командующий шотландской пехотой, - судя по жестику-
ляции этого пивовара, его "железные ребра" (так называли
конных латников Кромвеля) будут атаковать наш правый
фланг.
- Думаю, что левый он также не забудет, - усмех-
нулся Карл, - а он у нас наиболее уязвим... Легкая кава-
лерия против кирасиров, да еще на такой местности, ров-
ной, как стол...
- Ваше величество забывает, - вмешался в разговор
лорд Монтроз, командующий кавалерией, - что кирасиры
принца Руперта Рейнского уже на подходе...
- "Hа подходе" - еще не значит, что они здесь! -
резко бросил Карл, - От Лейчестера всего лишь час
хорошей скачки, и я не понимаю, почему их до сих пор нет.
Возможно, принц задержался потому, что причесывал свою
диковинную немецкую собаку, о которой все вокруг только
и говорят. Вы ее видели, Монтроз?
- Да, - ответил лорд. - Это довольно странное
существо, более похожее на овцу, чем на собаку. Я было
решил, что принц, будучи большим оригиналом, привез нам
из Пруссии...
В это время с неприятельской стороны послышались звуки
труб и тяжелый топот огромных, закованных, как и всадники,
в стальные латы, коней.
Битва началась.
Вопреки ожиданиям графа Левена объектом первой ата-
ки войск Кромвеля стал именно левый фланг короля.
Грохочущая лавина "железных ребер" мгновенно смяла
изящно-парадную легкую кавалерию Карла I и, не останав-
ливаясь, с крутой дуги разворота ударила в тыл королев-
ской пехоте, которая вынуждена была, разделившись на две
части, отражать атаки латников с одной стороны, а с другой
- подоспевшей пехоты Кромвеля.
Правый фланг королевских войск составляли кирасиры,
которые в создавшейся ситуации также должны были раз-
делиться на две части, так как латники Кромвеля, смяв
тылы королевских пехотинцев, ударили по левому флангу
кирасиров, а их правый фланг был атакован легкой кавале-
рией парламентских войск.
Положение становилось критическим. Победа Кромвеля
была уже предрешена.
Король приказал начать отступление в сторону Лейче-
стера.
Сам он с небольшим отрядом легкой кавалерии каким-то
чудом вырвался из плотного кольца "железных ребер" и
поскакал по лейчестерской дороге.
Hо два отряда кавалеристов Кромвеля, видимо, получив
приказ любой иеной захватить живым английского короля,
уже с двух сторон мчались наперерез...
Пожалуй, Гражданская война в Англии закончилась
бы на три года раньше, чем это было предопределено
ходом истории, если бы из рощи на краю лейчестерской
дороги не выбежало белое лохматое существо, которое
громким лаем привлекло внимание Карла, что заставило
его резко свернуть в поле, раскинувшееся сразу за рощей.
А его преследователей встретили затаившиеся в роще ки-
расиры принца Руперта Рейнского. Теперь уже
соотношение сил было не в пользу конников Кромвеля и
после короткой, но яростной стычки они вынуждены были
спасаться беспорядочным бегством.
- Как зовут этого... пса? - спросил Карл I, указывая
на странную собаку, самозабвенно гоняющуюся за бабочка-
ми в поле.
- Этого пуделя зовут Бой, ваше величество, - отве-
тил Руперт Рейнский.
Король снял с шеи ленту с орденом Святого Духа, по-
медлил немного и сказал:
- Этот малый вполне заслужил орден за спасение ко-
роля, но так как у нас, в Англии, не принято награждать
собак, я вручаю орден хозяину этого героя. А пудели пусть
отныне и навсегда называются королевскими собаками~
И с тех пор стали называть большого пуделя коро-
левским.
По крайней мере, так гласит старая легенда.

Герои белого безмолвия
(семейство лаек)

Говоря о собачьих семействах, нельзя не упомянуть
множество разновидностей преданных друзей человека и
скромных тружеников - лаек.
Суровые условия Севера способствовали формирова-
нию лучших качеств в представителях этой породы: силы,
выносливости и крайней неприхотливости. Эти качества
сформировались в ходе жесточайшего естественного отбо-
ра, обусловленного суровыми условиями Арктики с ее по-
лярной ночью, свирепыми морозами и снежными бурями.
Ввиду отсутствия коммуникаций, малые народы Севе-
ра жили обособленно друг от друга, поэтому их лайки к
концу XIX века сохраняли индивидуальные черты, при-
сущие определенной группе собак, живущей на опреде-
ленной территории.
Из таких местных разновидностей наиболее известна
ненецкая лайка, охраняющая оленьи стада и работающая
упряжной собакой.
Чукотские ездовые лайки издавна славились и на ази-
атском, и на американском континентах, где они, скрестив-
шись с эскимосскими лайками, образовали знаменитую породу
"хаски".
В конце прошлого века были широко известны л кам-
чатская, и гренландская и местная порода Аляски - лайка
"маламут", вошедшая в историю покорения американского
Севера.
Лайки "хаски" стали победителями многих гонок на со-
бачьих упряжках, ставших популярными в начале XX века.
В освоении Арктики, Дальнего Востока и Антарктики
лайки сыграли огромную, едва ли не решающую роль. Они
доставили на Северный полюс б апреля 1909 года экспеди-
цию американского адмирала Роберта Пири, а 14 декабря
1911 года - Рауля Амундсена на Южный полюс нашей
планеты.
Пожалуй, ни одна из полярных экспедиций не могла бы
осуществиться без помощи ее четвероногих участников. Им
обязаны своими открытиями и Ф.Hансен, и Р.Скотт, и
С.Челюскин, и братья Лаптевы и многие-многие другие
исследователи.
В историю собачьего мира вошел пес по имени Дубби,
который в начале нашего века был вожаком упряжки зна-
менитого Скотти Алена, друга не менее знаменитого Джека
Лондона, который посвятил писателя в тайны Белого
безмолвия Севера и его скромных героев - ездовых лаек.
По инициативе Скотти в 1908 году были организованы
марафонские гонки собачьих упряжек, так называемые
"Большие гонки", ставшие традиционными. О "Больших
гонках" 1908 года было написано множество книг, а впо-
следствии им посвящались кинофильмы и телесериалы.
Имя Скотти Алена стало синонимом не только спортив-
ной удачи, но и беспримерного мужества, как имя его пса
Дубби было известно всей Америке, называвшей его
"Величайшей собакой Аляски".
Известен случай, когда Скотти Ален, застигнутый в пути
многодневной снежной бурей, оказался перед весьма
жестокой, но, увы, банальной в условиях Арктики дилем-
мой: либо он отыщет хижину, которая, по его данным, должна
была находиться как раз на его пути, либо, не найдя ее,
замерзнет в снегах, так как припасы подходили к концу и
на много миль вокруг не было никакой растительности, ко-
торую можно было бы срубить для костра. Полярная ночь,
мороз, пурга...
Вдруг Скотти увидел вдалеке огонек, который пока-
зался ему светом в окне заветной хижины. Воспрянув
духом, он развернул упряжку в направлении спаситель-
ного огонька, но, к изумлению погонщика, Дубби реши-
тельно отказался выполнять его команду. Скотти нико-
гда не оскорблял своего четвероногого друга ударами
бича, но сейчас, в отчаянии от грозившей ему, - да и
собакам тоже, - гибели и взбешенный открытым непо-
виновением Дубби, погонщик обрушил на него град уда-
ров. Пес, будто не ощущая их, продолжал вести упряж-
ку по прежнему маршруту. Скотти даже заплакал от
бессильной ярости. Вышедшая из-под контроля упряжка
мчалась все быстрее...
Вдруг собаки остановились и начали рыть лапами снег.
Дубби неожиданно провалился в какую-то яму, которая ока-
залась лазом, ведущим к той самой спасительной хижине,
которая была полностью скрыта под снежным покровом и за
огонек которой Скотти принял звезду на горизонте.
Когда погонщик и собаки немного отогрелись в хижине,
Скотти извинился перед вожаком упряжки.
Дубби, будто поняв его слова, улыбнулся и лизнул руку
человеку, которого он уже не раз выручал из очень опасных
ситуаций, ставших темой бесчисленных рассказов и легенд
о героях американского Севера. Многие из этих ситуаций
были описаны в "Северных рассказах", в "Белом Клыке" и
других произведениях Джека Лондона, узнавшего о них из
первых уст.
Действительно, можно ли только лишь силой писатель-
ской фантазии воспроизвести следующее:
"Упряжка состояла из семи собак. Всем им испол-
нилось по девять-десять месяцев, и только одному
Белому Клыку было восемь. Каждая собака шла на
отдельной веревке. Все веревки были разной длины,
и разница между ними измерялась длиной корпуса
собаки. Соединялись они в кольце на передке саней.
Передок был загнут кверху, чтобы сани - берестя-
ные, без полозьев - не зарывались в мягкий, пуши-
стый снег. Благодаря такому устройству тяжесть са-
мих саней и поклажи распределялась на большую по-
верхность. С той же целью - как можно более рав-
номерного распределения тяжести - собак привязы-
вали к передку саней веером, и ни одна из них не шла
по следу другой.
У веерообразной упряжки было еще одно преимущест-
во: разная длина веревок мешала собакам, бегущим сзади,
кидаться на передних, а затевать драку можно было только
с той соседкой, которая шла на более короткой веревке.
Однако тогда нападающий оказывался лицом к липу со
своим врагом и, кроме того, подставлял себя под удары
бича погонщика. Hо самое большое преимущество этой
упряжки заключалось в том, что стараясь напасть на пе-
редых собак, задние налегали на постромки, а чем быстрее
катились сани, тем быстрее бежала и преследуемая собака.
Таким образом, задняя никогда не могла догнать переднюю.
Чем быстрее бежала одна, тем быстрее удирала от нее
другая и тем быстрее бежали все остальные собаки. В
результате всего этого быстрее катились и сани.
Вот такими хитрыми уловками человек и укреплял
свою власть над животными".

Лайки таежной зоны издревле были охотниками. Диапазон их
применения весьма широк: от охоты на лося, кабана и медведя до
белки, куницы и соболя. Охотники-промысловики всегда оказывали
лайке предпочтение перед ружьем: ценный мех добытых зверей
оставался не тронутым пулей или дробью.
К концу XIX века, по мере освоения Севера и Дальнего Востока,
лайки разных северных народов и племен стали смешиваться
образуя породы, которые известны в наше время карело-финская
лайка, западносибирская, восточносибирская,
русско-европейская, лапландская; емтландская и другие.